Крикс очень удивился. До сих пор его еще ни разу не водили вниз до завтрака. И еще никогда за ним не присылали столько людей сразу. Набившихся в камеру стражников было не меньше десяти - и это не считая тех, чьи голоса были слышны из коридора.
- Я хочу есть, - с досадой сказал Крикс.
- Еду доставят вниз, - заверил его человек, который приказал ему подняться и следовать за ними. – По приказу господина коменданта, вы временно будете находиться там. Это не так уж плохо. Разве вам не надоело каждый день ходить вверх-вниз по этим лестницам? Особенно, когда у вас нет сил после допроса.
Несколько секунд Крикс размышлял над сказанным. Ходить по лестницам ему определенно надоело. И после лежания на гладкой ледяной плите он каждый раз едва переставлял ноги, так что стражникам обычно приходилось под руки тащить его наверх. Но мысль о том, чтобы целыми днями находиться там, внизу, и не иметь возможности подняться на поверхность, выглядела еще хуже.
- Мне это не нравится, - нахмурившись, заметил он.
Лица у стражников застыли.
- Монсеньор, не усложняйте ситуацию, - глухим и странно напряженным голосом сказал их капитан. - Я должен выполнить приказ и проводить вас вниз. Так что либо вы подчинитесь добровольно, либо нам придется вынудить вас силой. Мне хотелось бы этого избежать.
Крикс вопросительно взглянул сначала на него, потом на хмурых, настороженных мужчин, толпившихся у двери. Их было так много, что казалось совершенно непонятным, чего они, собственно, боятся. Тем не менее, он ясно ощущал их страх.
- Хорошо, - сказал он вслух и потянулся за стоявшими у койки сапогами.
Но у собравшихся, должно быть, совершенно сдали нервы, потому что в тот момент, когда он наклонился, чтобы натянуть сапог, что-то тяжелое ударило его по голове, и он свалился на пол прямо под ноги охране. Он быстро перевернулся на бок и даже успел пнуть нападающего в пах, но сверху, прижимая его к полу, уже навалилось несколько человек, и Крикс почувствовал, что его запястья, локти, ноги стягивают прочными ремнями. Впрочем, если не считать удара по затылку, от которого у узника болела и кружилась голова, больше его никто не бил. Удостоверившись, что он надежно связан, они подняли его с пола, держа за ноги, за локти и за плечи, и вынесли в коридор.
- Если об этом кто-нибудь узнает, Ирем нас убьет, - пропыхтел стражник, державший его за плечи.
- И правильно сделает! – не удержался Крикс, хватая воздух ртом, чтобы избавиться от подступавшей к горлу тошноты. Плывущие мимо стены коридора плохо сочетались с головокружением после удара. – Вы что, с ума сошли? Я и так собирался идти с вами, зачем вам понадобилось на меня бросаться?..
Стражник вздрогнул, посмотрев на Крикса с таким удивлением, как будто до сих пор он полагал, что узник не умеет говорить. И обернувшись к своему товарищу, пробормотал:
- Когда он так ругается, то кажется, что он совсем нормальный.
- Как же!.. Ты сегодня руку Гарта видел?
- Это было недоразумение! – сердито сказал Крикс, почувствовав, однако, нечто вроде запоздалых угрызений совести.
Лестница скоро осталась позади, и Меченый, сообразив, что впереди только подвал, отчаянно забился в руках стражников. Никакой пользы это, разумеется, не принесло – разве что продвижение вперед слегка замедлилось, а проклятия и ругательства уставших стражников стали еще затейливее. Через несколько минут его внесли в подвал и с явным облегчением свалили на лежак – оказывается, сюда уже успели принести топчан, который должен был служить ему кроватью.
Сняв с него ремни, стражники быстро удалились. То ли в самом деле опасались, что он может неожиданно на них наброситься, то ли испытывали смутную неловкость от того, что сделали. Крикс вновь остался в полном одиночестве.
Примерно с четверть часа узник напряженно размышлял о том, кем был тот Ирем, которого походя упомянул тащивший его стражник. Там, на лестнице, упоминание этого имени казалось удивительно естественным, но сейчас Крикс не мог бы объяснить, о чем шла речь. Воспоминания, которые будило это имя, казались смутными, как сон. Тяжелый, темно-синий плащ. Светлые волосы… или все же седые?.. Наверное, он знал этого человека раньше, в прошлой жизни, от которой теперь не осталось ничего, кроме опасных и неуправляемых воспоминаний, внезапно и без всякой видимой причины проникающих в его сознание.
Он тяжело вздохнул и отогнал чужие, вызывающие беспокойство образы как можно дальше. Хватит с него неприятностей – хотя бы на сегодня. В его положении разумнее всего заснуть и отрешиться от гудящей головы и тошноты.