Меченый застегнул на себе перевязь, отпил еще чуть-чуть вина и приготовился к очередному спуску в темноту.
- Удачи, Рик, - охрипшим голосом сказал Тиренн.
- Все будет хорошо, - повторил Крикс. Сейчас, когда все пути к отступлению были отрезаны, и пришло время действовать, он чувствовал себя гораздо более уверенно, чем несколько минут назад. На этот раз он вовсе не стал обвязываться – просто сбросил вниз веревку и соскользнул по ней вниз. Добравшись до воды, Меченый разжал руки и тут же ушел под воду с головой. Тело мгновенно опалило холодом.
Вынырнув, Меченый увидел на поверхности воды едва заметный золотистый круг от падавшего сверху света. За его пределами царила абсолютная, непроницаемая темнота.
Меченый только сейчас в полной мере осознал, на что себя обрек – и на секунду ему стало страшно. Но потом он крикнул и поплыл, ориентируясь на эхо. Несколько минут спустя он добрался туда, где, по его прикидкам, находилась лестница, и попытался нащупать ногой ступени. С второй или третьей попытки это ему удалось.
- Я нашел лестницу, - крикнул он Браэну и его спутникам. – И здесь не так уж глубоко. Я достаю ногами дно.
Сверху что-то ответили, но Меченый уже не слушал. Он плыл дальше, пока плеск воды не подсказал, что впереди стена. Вытянув руку, Крикс, нащупал ровные гладкие камни, и почувствовал короткий, но все равно бурный приступ радости. Теперь он знал, где он находится. Дальше следует плыть вперед, не слишком удаляясь от стены, а потом повернуть в пересекавший галерею коридор. Если он не собьется с пути и не умрет от холода, ему потребуется меньше часа, чтобы добраться до дворца.
* * *
В глазах у коадъютора двоилось от усталости. Ирем и его люди раз за разом отступали, чтобы закрепиться на каком-нибудь удобном перекрестке или на развалинах полуразрушенного дома, и удерживали гвиннов до тех пор, пока врагам не удавалось обойти их по соседним улицам – после чего все повторялось снова. А потом еще раз. И еще. Они сдавали улицу за улицей, пока Ирем не обнаружил, что сражение идет уже на подступах к Имперской площади.
Он чувствовал себя, как человек, который сделал все, что мог – и даже больше, чем он мог – но этого все равно оказалось недостаточно. В памяти в первый раз за эти бесконечные часы всплыло воспоминание о том, как он отправил Браэна спасать дан-Энрикса. Сейчас шатавшемуся от усталости, измученному Ирему как никогда хотелось верить в то, что Ниру не ошибся, и дан-Энрикс в самом деле ухитрился уцелеть.
«Да сделай уже, наконец, хоть что-нибудь!..» - скрипя зубами, яростно подумал он.
Ведь должен же хоть кто-то что-то сделать!
Словно в ответ на эту мысль, за спиной Ирема, со стороны Имперской площади, раздался звук сигнального рожка, и коадъютор обнаружил, что на помощь его обескровленному и потрепанному в бесконечных отступлениях отряду пришло подкрепление.
В первый момент сэр Ирем понял только одно - случилось чудо, о котором он просил. Но несколько секунд спустя, узнав приметные старинные доспехи, украшавшие когда-то стены в Оружейном зале, Ирем осознал, что пришедшие им на помощь люди были беженцами, укрывавшимися во дворце Валларикса, а командовали ими несколько гвардейцев из личной охраны императора. Большая часть этих людей наверняка впервые в жизни взялись за оружие, и все-таки внезапная поддержка воодушевила всех, и изможденные солдаты Ирема кинулись на врагов с таким ожесточением, что растерявшиеся от подобного напора гвинны откатились на пол-улицы назад. Но потом, осознав, что даже с вновь прибывшими противников чуть ли не вполовину меньше, чем своих, гвинны озлились и бросились мстить за собственный испуг.
Ирем прекрасно понимал, что, если гвинны смогут выбить их на площадь, то все будет кончено. Как только дома перестанут защищать их с флангов, их тут же зажмут в кольцо и перебьют.
- Налево!.. – рявкнул коадъютор. – Все налево! Займем оборону у Книгохранилища!
Его услышали, хотя лорд Ирем плохо понимал, как его людям удается различать его команды в этом шуме, если даже сам он едва слышит сам себя.
Мысль о том, что жить им при любом раскладе оставалась полчаса, мелькнула и угасла – сейчас Ирема куда сильнее донимало то, что в этой колыхавшейся, орущей, убивающей и умирающей толпе у него не было даже секунды передышки, чтобы выдернуть застрявшую между кольчугой и наплечником стрелу. До мяса она не дошла, но мешала двигать рукой, и невозможность от нее избавиться доводила измотанного Ирема до бешенства. Отступая под натиском нескольких гвиннов сразу, рыцарь не заметил чье-то оказавшееся под ногами тело и упал, споткнувшись об убитого.