- Но если Альды не умеют воскрешать людей, то кто же тебя воскресил?.. Я думал, Истинная магия не совершается без человеческого соучастия, - заметил Крикс.
Энрикс внезапно рассмеялся.
- О, я посоучаствовал! Я еще как посоучаствовал... Когда я принимал от Альдов титул императора и меч, который ты потом назвал Риваленом, я присягнул над Очистительным огнем, что я не допущу, чтобы кто-нибудь из моих потомков обратил полученную власть во зло. Надо сказать, Альды не требовали от меня никаких клятв – я дал этот обет по собственному побуждению. И, откровенно говоря, имел в виду всего лишь то, что приложу все силы, чтобы научить своих наследников тому, что каждый, кто садится на Крылатый трон – только наместник Альдов и хранитель их законов. Но Тайная магия приняла мою клятву и исполнила ее... по-своему. О чем я, впрочем, совершенно не жалею. Хотя, когда я воскрес, я был на волос от того, чтобы вернуться в Адель и использовать этот неожиданный подарок Тайной магии в собственных целях. Видишь ли, у нас с женой было четыре дочери, но наш единственный сын родился уже после моей смерти. Я женился поздно, и Эйтлин была гораздо младше меня самого. Когда я узнал, что она снова ждет ребенка, то мне страшно захотелось бросить все, вернуться и объявить своим близким, что я жив. Но я знал, что Истинная магия вернула меня к жизни не для этого, и, к счастью, смог справиться с искушением поступить так, как мне хотелось. Пользуясь твоими же словами, «Истинная магия – не лошадь, чтобы гнать ее туда, куда тебе захочется»... Эйтлин несколько лет носила траур и посвящала себя только государственным делами, но потом вышла замуж за Гедрика Гефэйра, одного из моих молодых военачальников. И брак их был очень удачным. В том числе и для тебя, поскольку их потомки стали править Гверром, и без них, в конечном счете, не было бы и Лейды Гефэйр... Эйтлин с ее новым мужем смогли воспитать моего сына так, как вряд ли смог бы воспитать его я сам, и Кметрикс стал самым великим королем в истории Легелиона. Когда мы впервые встретились лицом к лицу, все те, кто меня знал, уже успели умереть, да и он сам был уже далеко не молод. Я не сказал ему, что я его отец – просто пришел в сопровождении нескольких Альдов, как посланник Леривалля, и сказал, что буду выступать посредником между Туманным логом и династией дан-Энриксов. Остальное ты можешь додумать сам. А что не сможешь – о том тебе с удовольствием расскажут остальные Риксы.
- Думаешь, я их увижу? – с интересом спросил Крикс.
- Может быть, даже скорее, чем ты думаешь, - едва заметно улыбнулся Князь.
- А... Олварга?
- Интарикса, - поправил Светлый мягко. – Олварга, каким ты его знал, не существует. Более того, здесь, в этом мире, его даже не существовало. Все, что приходит тебе в голову, когда ты думаешь об Олварге – это просто воспоминание, которое больше не имеет власти ни над ним, ни над тобой. Скажем, сейчас принц Тар – просто ребенок, который вырастет совершенно другим человеком и не будет иметь ничего общего с тем Олваргом, которого ты знал. Но это его выбор. Истинная магия никого не лишает памяти и не вынуждает отказаться от своего прошлого помимо воли. Олварг мог бы остаться самим собой. Но это было бы гораздо тяжелее. В его памяти не оказалось ничего, за что он был готов бороться, и Истинная магия не могла сделать для него ничего лучше, чем позволить ему сбросить это бремя и начать все с чистого листа. Но ты наверняка увидишь тех, кто в прошлой жизни был немногим лучше Олварга – и, тем не менее, пошел совсем другим путем. А вообще – прежде, чем ты сломаешь себе голову, пытаясь осознать, что именно произошло с Интариксом или кем-нибудь из его соратников, советую сперва привыкнуть к мысли, что здесь вообще никто не остается прежним. Дальше будет проще. – Князь внезапно усмехнулся. – Кстати, ты когда-нибудь задумывался, почему Альды неспособны были убивать людей, даже ради самозащиты?.. Потому что они обладали даром Истинного зрения. В какой бы беспросветный мрак не скатывался мир, Альды всегда видели нас в нашем истинном облике, то есть такими, какими нам предстояло стать в Мире Былого и Грядущего.
Крикс несколько секунд раздумывал, стоит ли браться за третий кусок яблочного пирога подряд, но должен был признать, что, какой бы восхитительной ни была созданная Альдами еда, он безнадежно сыт.
- Ты говорил, что я могу попасть в любое место напрямую, – сказал он Светлому, допив вино. – Значит, ты можешь объяснить, как мне попасть в Адель?..