«В Лейверке. Не в столице» - мысленно отметил Ирем. Даже теперь, спустя четыре с половиной года, Наин все еще хотел держать его подальше от наследника.
- Простите, государь, но я вынужден отказаться, - сказал Ирем с холодком.
Густые брови Наорикса недовольно шевельнулись.
- Отказаться?.. – повторил он с таким удивлением, как будто слышал это слово в первый раз за свою жизнь. Впрочем, возможно, так оно и было. – Неужели вы предпочитаете остаться здесь? В этой дыре?.. Только не вздумайте сказать, что вы в восторге от своей нынешней службы или от местного гарнизона, - раздраженно сказал он. – Вы не придворный, чтобы тратить мое время на расшаркивания и глупое вранье.
Ирем вздохнул. Что ж, спорить с императором, назвавшим Иллирию дырой, и в самом деле было глупо.
- Я не хочу служить в Ордене, мой лорд, - сказал он вместо этого.
Наин насмешливо прищурился.
- А что вам не по вкусу в Ордене, мессер? Обет безбрачия?
- Помимо всего прочего, - ответил Ирем. Прозвучало это откровенно вызывающе, и Ирем счел за лучшее добавить – Извините, государь. Мне очень жаль, но я действительно не представляю себя в роли орденского рыцаря.
Теперь Наин смотрел на него с неподдельным интересом.
– Что ж... А если я предложу вам стать одним из моих знаменосцев?
Ирем подавил тяжелый вздох, мысленно проклиная день и час, когда Наину вздумалось осыпать незначительного приграничного военачальника своими милостями.
- Государь, это большая честь, но я...
- «Вынужден отказаться», - досказал Наорикс за него. – Иначе говоря, дело совсем не в том, что вы не хотите служить в Ордене. Вы просто не хотите служить мне . Настолько сильно не хотите, что готовы без малейших колебаний отказаться от самых блестящих перспектив и продолжать возиться с иллирийскими крестьянами.
Ирем молча смотрел на императора, не зная, что сказать. Наин всегда вел себя так импульсивно и порывисто, что, наблюдая за резкими переменами в его настроении, легко было забыть о том, что эта видимость скрывает трезвый и холодный ум. Сэр Ирем слишком поздно вспомнил, что сидящий перед ним мужчина был талантливым стратегом, который не проиграл ещё ни одного сражения.
Наорикс усмехнулся, глядя на своего собеседника с насмешкой – но одновременно и с чем-то похожим на досаду.
- Хорошо, сэр Ирем, думаю, что я вас понял, - сказал он, выделив слово «Ирем» чуть заметной интонацией. – Не стану больше вас задерживать. Можете быть свободны.
Наин дернул подбородком в сторону двери – и отвернулся, давая понять, что аудиенция окончена. Выходя из покоев Альто Кейра, которые тот отдал в распоряжение знатного гостя, Ирем с мрачной веселостью подумал, что он только что застрял в Каларии на следующие тридцать лет. Наорикс отличался замечательным здоровьем, и, судя по многочисленным победам на турнирах, был по-прежнему очень силен. Наверняка не только молодость, но даже зрелость Ирема – во всяком случае, значительная ее часть, – пройдет под властью нынешнего императора. И это будущее рисовалось Ирему достаточно отчетливо.
Отец Вальдера не был мелочным и мстительным болваном, готовым возненавидеть всякого, кто задел его самолюбие. Но и уважать Ирема за проявленную независимость такой, как Наорикс, не станет. Императору под пятьдесят, и Ирем в его глазах должен выглядеть мальчишкой. В девятнадцать лет махнуть рукой на своё будущее ради детской дружбы относительно легко – блага и почести все еще выглядят слишком абстрактно, чтобы о них пожалеть, и можно упиваться необычностью своих поступков. Наорикс наверняка считает, что через пару недель Ирем начнет раскаиваться в своем безрассудном поведении, через два года – будет кусать локти, а через пять лет придет униженно просить о милости, которую сегодня так решительно отверг.