Глядя на давку у дверей, Ирем вспомнил свое недавнее видение. Валларикс всегда нравился ему гораздо больше, чем любой из окружающих его людей – и, если уж на то пошло, гораздо больше, чем он сам, – но в юности сэр Ирем полагал, что удивительный характер его друга объяснялся тем, что Валларикс просто не видел в жизни ничего по-настоящему плохого. Любящий отец, придворные, готовые выполнить любое желание наследника, терпеливые и мудрые наставники вроде Саккрониса - немудрено быть добрым и в упор не видеть в людях ничего дурного, если тебе ни разу не дали повода вести себя иначе!.. Но чем дальше, тем сильнее Ирем понимал, насколько это впечатление обманчиво.
Яррен считал, что сила – это то, что помогает побеждать : себя, других людей и обстоятельства.
Вальдер считал, что сила – это то, что позволяет человеку оставаться верным лучшему в самом себе. Валларикс совершенно не боялся быть собой – хоть в дружбе, хоть в любви. Он был открыто, беззастенчиво и непоколебимо предан всем, кого любил – членам своей семьи, друзьям и каждому, кто оказал ему какую-то услугу и завоевал его признательность.
Ирем подумал, что, если сейчас ему не приходилось – за вычетом обычных для людей ошибок и всяких досадных мелочей – жалеть о тех решениях, которые он принял в своей жизни, то благодарить за это следовало, главным образом, Валларикса.
Когда дорога, наконец, освободилась, и Вальдер шагнул к дверям, Ирем придержал его за рукав.
- Прежде, чем мы туда пойдем... Я бы хотел сказать тебе – спасибо.
Император удивленно обернулся.
- За что?..
Ирем неловко усмехнулся.
- В общем-то, за все. Но главным образом – за то, что ты всегда был моим другом.
Валларикс непонимающе нахмурился.
- Что значит «был»? Был, есть и буду. Навсегда. Это же Мир Былого и Грядущего. Так ты идешь?..
- Иду, - с усмешкой подтвердил сэр Ирем.
И они пошли.
Саккронис не ошибся – Крикса нашли в тронном зале. Те, кто его обнаружил, говорили, что он был без сознания и лежал на полу ничком. Но к тому моменту, как Ирем с Валлариксом оказались во дворце, Крикса уже перенесли в одну из комнат и уложили на кровать.
На первый взгляд казалось, что он цел и невредим, но его странный обморок, пожалуй, напугал бы их, если бы Рам Ашад, послушав его пульс и внимательно осмотрев бесчувственного Эвеллира, не объявил со всей определенностью, что с Криксом все в порядке.
Без шрамов и клейма лицо дан-Энрикса как будто сделалось моложе, и со стороны казалось, что он просто спит глубоким сном. Грудь чуть заметно поднималась в такт дыханию.
А между тем, людей вокруг все время прибывало – желающих посмотреть на Эвеллира оказалось куда больше, чем могла вместить даже та просторная комната, в которую его перенесли. Лейде, которой пришлось добираться до дворца из гавани, пришлось протискиваться через плотную толпу. Скорее всего, ей бы вовсе не удалось попасть в комнату, если бы ее не узнали и не постарались освободить ей дорогу.
Услышав, что дан-Энрикс жив и, кажется, даже совсем здоров, но почему-то пока не пришел в себя, Лейда уткнулась лбом в подушку и заплакала – то ли от жалости, то ли от облегчения. Ирем неловко отвел взгляд, жалея, что не может деликатно отойти и не стоять у Лейды над душой – для этого ему пришлось бы расталкивать напирающих со всех сторон людей локтями.
- Мы можем как-нибудь привести его в чувство?.. – спросил рыцарь Рам-Ашада. – Что у вас, врачей, принято делать в таких случаях – давать ароматическую соль, смачивать виски уксусом?..
- Я предпочел бы ничего не делать, пока мы не поймем, что с ним такое, - рассудительно ответил Рам Ашад. – С виду он цел и невредим, но мы не знаем, каким образом он уничтожил Темные Истоки. Дело вряд ли обошлось без ворлокства.
- Нет, ворлокство тут ни при чем, - твердо сказал мэтр Викар. – Я еще никогда не видел ничего подобного, но состояние лорда дан-Энрикса меньше всего похоже на последствия ворлочьей магии.
- А поточнее?.. – мрачно спросил Ирем.
Маг вздохнул.
- Поточнее вы не поймете, вы не ворлок. Объясню примерно. Сознание человека всегда находится в движении, как море или как река. Глубокий сон без сновидений похож на спокойное озеро - на первый взгляд, оно не движется, но это заблуждение – на самом деле, даже в самом тихом озере вода тоже находится в движении – рябь на поверхности, теплые и холодные течения, ключи со дна. Если продолжить эту аналогию, то обморок будет похож на глыбу льда. Вода не движется и, в некотором смысле, вообще перестает быть водой, переходит в иное качество. Но мысли Крикса в настоящую минуту похожи не на лед, а на водопад. Он выпал из реальности не потому, что его сознание не работает, а потому, что оно работает слишком активно.