- Я просто умираю с голоду, - заявил Меченый, резко отодвигая стул и поднимаясь на ноги. И лишь потом заметил, что внизу продолжают колотить в злосчастный гонг. Даже приглушенный двумя каменными перекрытиями, этот звук казался удивительно тревожным. На лбу настоятельницы появилась глубокая складка.
- Там что-то случилось. К ужину звонят иначе.
- Оставайтесь здесь, - быстро сказал "дан-Энрикс" и метнулся к двери. Но женщина ухватила его за плечо и крепко сжала. Рука у Элены оказалась неожиданно сильной.
- Нет уж, это вы останьтесь здесь. И никуда не выходите. Это может быть опасно.
Крикс удивленно посмотрел на настоятельницу, пытаясь понять - неужто она вправду думает, что он будет прятаться наверху, если в Доме действительно происходит что-нибудь опасное - но Элена не дала ему и рта открыть. Отстранив юношу с дороги, она стремительным шагом вышла на лестницу. Крикс вспомнил про повязку, быстро - и косо - повязал ей лоб и сбежал вниз по черной лестнице, ведущей в сад. Мысль о пожаре, ограблении или тому подобных неурядицах южанина даже не посетила - он был убежден, что ситуация значительно сложнее. Больше всего Меченый жалел о том, что в Доме милосердия не позволялось иметь при себе оружия, поэтому его ножны и походный меч остались в караулке у ворот. Что за нелепость, в самом деле?.. Человек с недобрыми намерениями все равно не станет соблюдать такое правило, зато тому, кто мог бы защитить сестер, придется делать это с пустыми руками. Сейчас "дан-Энрикс" отдал бы полжизни за Эльбрист. Да что там за Эльбрист - даже за ту железку, которую он купил себе перед отъездом, хотя его новый меч был сделан из довольно скверной стали и вдобавок плохо сбалансирован. Все лучше, чем встречать опасность вовсе без оружия!
Но выбирать "дан-Энриксу" никто не предлагал.
Спустившись в холл, Элена увидела бледных, перепуганных сестер, и нескольких мужчин в цветах Дарнторна. Вороненые кольчуги тускло поблескивали под черно-белыми накидками с единорогом. То, что эти шестеро ввалились в Дом все вместе, да еще не сняв оружия, достаточно ясно говорило об их намерениях. Сестры растеряны и напуганы, значит, придется полагаться только на себя.
Элена остановилась перед посетителями и скрестила руки на груди.
- Это святое место. Вы оскорбляете Создателя, входя сюда с оружием.
- О Создателе можете говорить с вашими сестрами, - грубо ответил капитан гвардейцев. - А я делаю то, что мне приказано.
- И что же вам приказано?.. - именно таким тоном - вежливо и чуточку презрительно - беседовала бы с этим мужланом прежняя Элена Эренс, дочь мессера Эдвина. Такие люди, как этот громила, привыкли к тому, что их противники пасуют перед их силой и грубостью, но против безоружной женщины его обычные приемы не годятся, и капитан понимает это так же хорошо, как и она сама. Пусть почувствует себя не в своей тарелке, это будет ей на руку.
- Арестовать имперского преступника, известного как Меченый. Мы знаем, что вы укрываете его в своей обители.
Элена тут же вспомнила про длинный шрам на лбу у Римуша. Скорое всего, люди Дарнторна разыскивают именно его. Но как они узнали?.. Судя по уверенному тону капитана, он не сомневался в том, что говорил. Это может значить только одно - кто-то из их сестер оповещает Дарнторна о том, что происходит в Доме милосердия. Создатель, как же глупо...
- Я не знаю никакого Меченого, - сказала Элена мертвенно спокойным голосом. - В нашем Доме, кроме вас, нет ни одного вооруженного мужчины.
- Лжете!
- Перед лицом Создателя клянусь, что это так. - Еще бы, Римуш честно оставил свое оружие у входа, когда доставил к сестрам Бренн.
- Так, значит, вы - не только изменница, но и клятвопреступница, - процедил капитан. - Я точно знаю, что Меченый находится у вас. Либо вы выдадите его нам, либо мы найдем его самостоятельно. Но я очень советую вам оказать нам помощь. Это ваш последний шанс, сестра. Лорд Дарнторн не станет терпеть рядом с собой гнездо изменников. Выдайте Меченого, или от вашего Дома останутся одни головешки.
Элена холодно смотрела на своего собеседника. Ей очень хотелось бросить ему в лицо что-нибудь вроде "Это от Кир-Кайдэ останутся одни головешки, если лорд Дарнторн посмеет причинить нам зло". Но увы, и она сама, и грубый капитан прекрасно знали, что на деле это далеко не так... Лорд Дарнторн очень долго не решался тронуть орден, потому что понимал, что это может вызвать бурю недовольства у окрестных жителей. Но если Сервелльд сможет доказать, что сестры помогали имперцам, то погром в обители действительно может сойти Дарнторну с рук.