Они не умрут…
Псы надвигались сплошной стеной, и им не оставалось даже воздуха — позади лишь прямая дорога. Равнодушное небо взирало со своей высоты, и его серость рябила, сливаясь с городом, в котором не было места молодым птицам.
Облака прорезало солнце.
Оно лучами прошлось по клокам туч, решительно сметая их робкий лопочущий туман, и осветило небывало ярко реальность, залив реальность проектором. Позолотило силуэты врагов, отыгралось на лужах, морщиться заставляя неблёклыми отражениями, и всё погрузилось в пронзительный миг полного ослепления.
В этот раз он появился из-за них, а не со стороны. Как когда-то недавно, когда так же в нём нуждались, сейчас он выступил, один против всех. Юноша в футболке и джинсах, каких много на улицах летнего города, но совсем иной в то же время — позолоченный самим солнцем, небом одарённый, сияющий ярче любых лучей. Он встал напротив псов, и они замерли в неожиданности.
— Отойди, — сказал вожак псов.
— Нет, — сказал Роан.
— Отойди! — завыли псы, но не было бессмертному до них дела. Он стоял между лифами и Лекторием, не оборачиваясь, с прямой спиной, и ждал, пока они отступят — но они не отступали. — Пусть ты невредим, лифы — нет! Ты не сможешь их защитить!
— Я всегда их защищаю, — покачал головой Роан. — Лифы вам не по зубам. Охота завершена.
— Нет! Ты не выстоишь один!
— Но я и не один.
Настя с трудом оторвала взгляд от фигуры бессмертного, оглянулась, ахнула. Из тупика — со стен, по лесенкам каких-то черепиц, другими способами спускались люди и к ним шли. Столько же, сколько псов; люди, освещённые ярким солнцем, уверенные в себе. Полные сил, готовые к бою — и псы струсили. Отступила свора, шаг назад сделав волной. NOTE стояла за спинами двух лиф, а перед ними стоял Роан, бессмертный, который не собирался сражаться в одиночку — и он повторил, что охота окончена.
Последняя капля дождя этого сырого июля ударилась о лужу рядом с девушкой и растворилась в ней, не приведя с собою новых небесных слёз.
Лекторий скрывался гончими своими за пределами улицы, и опустело пространство, людьми другими заполняемое. Роан повернулся к лифам. Он улыбался, и выражение его пестрых глаз было ласковым, живительным, утешающим. Настя только сейчас поняла, что её дрожь; она цеплялась отчаянно за Антона, не в силах разжать пальцы.
— Простите, что припозднился, — мягко произнёс Роан. — Я спрятал Таю. Она в порядке. Вы оба настоящие умнички.
Он шагнул к ним и притянул к себе. Антону пришлось наклониться, Насте поднять голову, но никто не обратил внимания на детали; Роан гладил их по плечам, и только теперь девушка позволила политься безостановочному потоку соленых слёз по щекам. Солнце грело спину, заливало дороги города странных, принимавшего в себя всех, даже если им не находилось в нём места.
— Всё закончилось, — говорил Роан, — охота закончилась. Всё закончилось.
Их обтекало светом и теплом, и с главной улицы Авельска дуло летним ветром с ароматом цветов и дорог.
Дожди наконец-то завершились.
========== 2 / 8. Волчьи ягоды ==========
— 16 июля 2017
Итак, Охота подошла к концу.
По столу были разбросаны бумаги. В кабинете тепло. Закончившиеся дожди отдавали пряной свежестью. Мужчина со шрамом на щеке стоял рядом со столом, не присаживаясь, и смотрел в распахнутое окно; за стеклом вырисовывались внутренний двор штаба и соседний корпус. Лекторий по умершим траур не справляет, тем более по таким, как Вильгельм.
На самом деле этот тип был полезен. Его безумный проект, обернувшийся страшной ошибкой, сказался на настоящем, взбаламутив город. Плохо? Разумеется. Лекторий ещё не готов к началу открытой войны, даже если подаёт все намёки. То, что лифы показались спустя столько времени, равно как и то, что они натворили, всколыхнув нейтралов — это сильно скажется на организации.
На всех организациях Авельска.
Нейтралы будут в бешенстве. Официально лифы принадлежат к их числу, а любую атаку в свою сторону уличные дикари воспринимают в штыки. Их не сможет усмирить ни какая-то девчонка-инвалид, ни NOTE со всей её силой. Лекторий даже не попытается. Пускай сейчас сотрудники недоумевают, позже они поймут: им это только на руку.
NOTE открыто вступилась за лиф. Теперь на них лежит ответственность за всех детей экспериментов — так будут считать отныне нейтралы. Пара случайностей, пара инцидентов, немного возни, и NOTE утонет. Шантаж — тоже хороший метод; Роан известен своими принципами, и теперь, приняв тех двоих детей под крыло, он будет их оберегать до конца. Его не запугать, к сожалению, но кое-что сделать можно.
Верран не считает Охоту поражением. Наоборот, это начало чего-то нового.
Один из оставшихся двоих лидеров Лектория довольно усмехается себе под нос. Им предстоит многое, но они справятся. Лифы — безусловная ошибка Лектория, но можно не тратить силы на их поимку. Они уже на ладони. Даже ловить специально не придётся. Дефектные дети лабораторий не сбегут. Куда важнее — NOTE и то, как её уничтожить.
Приоткрылась дверь. Заглянул сотрудник. Верран кивнул ему, позволяя войти; порядком побитый Файр, так и полыхающий энтузиазмом. Разборки с лифами, должно быть, его совсем достали, и немудрено — столько раз от них получал. Верран подождал, пока парень присядет, изаговорил:
— Миднайт с самого начала знал, какая судьба уготована Вильгельму, и додумался того предупредить. Вильгельм поверил, решил предотвратить: умирать по вине бывшей лифы ему не хотелось. Однако фокусник свой конец только ускорил. Какой напрашивается вывод?
— Не слушать Миднайта? — с сомнением протянул Файр, едва ли понимая, что нужно лидеру.
— Хорошая идея. В любом случае… — Верран достал из открытой папки незаполненную форму и протянул юноше. Тот быстро принял и узнал с изумлением. — Заполнишь по всем правилам.
— Меня переводят? — вырвалось у Файра. — В ваш личный отряд?
— Да. Есть возражения?
— Никак нет…
— Вот и отлично. Иди. И позови следующего.
Юноша с алыми волосами покинул кабинет. Верран усмехается. Файр полезен в ударных операциях, и то, что он столько раз промахнулся, даст стимул улучшить навыки. В боевом отряде ему будет хорошо. Верран присмотрит, чтобы он не натворил бед, а пока будет использовать, как понадобится.
Жертвы Охоты — одна. Вильгельм. Глава экспериментов проекта LIFA.
За его место теперь развернётся настоящая борьба. Шутка ли — один из лидеров, прекрасная пустая вакансия, уйма ответственности, но ведь и денег тоже. Положение повыше всяких сошек. Будет интересно посмотреть, кто кому быстрее глотку перегрызёт. Верран готов поставить на Льюиса, вожака псов — вот уж кто точно приложит все усилия и по трупам поднимется наверх.
Лекторий — такое мерзкое гиблое место, ох-ох.
Охота была на руку Веррану, даже если нанесла ущерб организации. «Теням» в городе делать больше нечего, лифа звука окропила руки кровью, NOTE открыто прикрыла детей — всё сложилось наиболее удачно! Плоды ещё не дозрели, но скоро Верран их сорвёт. Он подождёт, пока не настанет нужный момент. А ждать он умеет, как никто.
Зашёл юноша с пепельными волосами и ровным шрамом на глазу. Лицом — точная копия Вильгельма. Однако он брата ненавидел, что, опять же, для Веррана просто подарок судьбы. Той самой судьбы, о которой без устали твердит Миднайт.
— Добро пожаловать, Виас, — протягивает Верран, разворачиваясь к гостю. — Ты ведь нейтрал, не так ли?
— Да, — напряжённо отзывается тот, щурясь. Его странность невероятно полезна, а его амбиции и того круче. Настоящая находка.
Верран усмехается — улыбаться он не умеет, хотя сейчас такой навык пригодился бы.
— Есть предложение. Почему бы тебе не вступить в Лекторий?
*
Под ними простирался город.
— Куда дальше? — спросил Тимур, ухмыляясь. На нём красовалась чистая мантия, не запятнанная кровью, но скоро и она испачкается. Не проблемно, они просто возьмут новую. На парапете было прохладно, зато не мокро, и прошедшие дожди отзывались тихим июльским зноем. Авельск встречал долгожданное лето.