— Так уверен? — Борис отложил папку. Он смерил пристальным взглядом сжавшегося художника говорящих картин, затем обвёл ясными глазами остальных в помещении. Двоякий свет, дневной со стеклянных дверей и ламповый с потолка, делал тени его черт раскосыми, как мозаика. — Мы должны опросить всех, чтобы принимать такое решение. Простое голосование: кто за убийство?
Айзек затравленно оглядывал кафе, однако… руки никто не поднял. Напряжённая Настя обнаружила вдруг, что никто из NOTE здесь не смотрелся суровым или особо собранным. Люси накручивала на палец длинный волнистый локон. Йорек с равнодушным видом наблюдал за пленником, но не вздрагивал при каждом движении того. Каспер вертел в руке красную ручку. Роан с лёгким настроением покачивал пятками. Не похожи на людей, ведущих настоящую войну, ещё и способных кого-то так запросто убить.
— Что ж, тогда моё предложение таково, — продолжил Борис, словно не сомневался, что на крайнюю меру никто не пойдёт, — принимаем его как пленного. Я свяжусь с Михаилом; нам понадобится дипломат для переправки лекторийца обратно.
— Вы его вернёте? — удивлённо спросила Настя, тут же смутившись под взглядами собравшихся. Кончики ушей заалели. Ощущать себя глупым невежественным ребёнком, не знающим основ, было неприятно.
— Отчего ж нет, — с невозмутимой беспечностью ответил ей Роан. — Со своей выгодой, но вернём. Так кто парнишку возьмёт? Я нынче уже занят.
Тут начались разговоры, к которым Настя прислушивалась вполуха. Она смотрела на наспех нарисованную карту и думала, что где-то там, на опасной территории, находится Антон. И что вопреки устоявшимся законам Авельска они постоянно находятся на территории NOTE, хоть в неё и не входят. Это из-за Роана, наверно, но зачем ему это? В чём толк, если он сам сказал им не присоединяться к организации, даже если Охота закончилась? В конце концов все сошлись на том, что пока что пойманный художник останется у Каспера и Люси, с начала осени снимавших квартиру вместе.
— Учти, до тебя здесь везде доберутся, — вежливо сообщил Каспер Айзеку, кухонным ножом необыкновенно ловко поддевая и скидывая его путы. — Будь паинькой, и никто не причинит тебе вреда.
Настя оглянулась на Роана. Тот смотрел на последние этапы возни с тем же непроницаемым выражением, и она ни за что не смогла бы сказать, о чём он думает. Возможно, и не узнает.
Кто за две тысячи лет жизни не научится свои эмоции идеально прятать?..
========== 3 / 3. Свет и пепел ==========
— 5 октября 2017
— Здесь холодно, да?
Антон тут же обернулся: этот голос он не готов был услышать. Тем более сейчас, тем более здесь. Тем более спустя неделю.
— Как ты нашёл меня? — настороженно спросил он. — Что-то произошло?
— Нет. А до того, как нашёл… — Йорек хмыкнул. В хрустальный воздух поднялось мягкое облачко, растворившись в его чистоте. Ударившие заморозки обмывали инеем каждый вдох. — Для бывшего нейтрала это не так трудно.
Спустя пять минут они уже облюбовали себе укромный уголок. Выглядел он не так привлекательно, но был удобным и, главное, ото всех закрытым: развалины старого деревянного дома, некогда сгоревшего. Сам район разваливался по кускам, и нейтралов тут было полно; тем не менее, сегодня им повезло — ни человека. Полуобрушенные стены встретили их въевшимся запахом палёного дерева и трущоб. Обломки внутри были разгребены, кое-где красовалась притащенная бездомными мебель. Пахла она специфически и кишела блохами, так что никто туда не уселся; Антон только опёрся на подлокотник, разглядывая встреченного парня. Йорек стоял спиной к свету. Оконный проём не позволял скапливаться теплу, но здесь было не так прохладно, как снаружи. Обшарпанные обгоревшие обломки стен защищали от ветра.
— Ты был нейтралом? — спросил Антон. Не то чтобы ему было дело, однако информация бывает полезна.
— Давно, но иногда кажется, что ещё вчера. — Йорек равнодушно оглядывал стены, затем вернулся к изучению Антона. — Неделя прошла.
С этим юношей они не были толком знакомы. Наставник в первый месяц познакомил Антона с теми немногими, кто составлял костяк NOTE в Авельске: Каспер, Люси и этот странный парень. Йорек не проявлял инициативу, не шумел, глядел настороженно, и в этом Антон узнавал частично себя. Разве что, как ни странно, несмотря на постоянство поведения Йореку удавалось ладить с людьми вокруг себя. Он не открывался, но никого не отторгал; он легко общался со своими коллегами, создавая впечатление вполне себе положительное. И он нейтрал? Антон взглянул на него под новым углом, но с обречённостью понял, что не получится. Он не Роан, чтобы насквозь души видеть, ему всегда трудно удавались столь тонкие материи.
— Я предупреждал, что ухожу надолго, — пожал плечами Антон.
— Да.
— Но почему ты меня нашёл?
Йорек пожал плечами. Не двигая головой, он перевёл взгляд влево и два раза медленно моргнул. Антон ничем не выдал сковавшего его напряжения; он не ссутулился, не отреагировал. Остался сидеть, внешне расслабленный.
— Я вернул свою странность, — сказал он. — И у меня есть ещё планы.
— Я не собираюсь за тобой следовать, — заметил Йорек, не удивив собеседника, — просто захотел поглядеть, что да как. Роан был бы недоволен, если бы ты пропал совсем без вести.
— Но не он послал меня искать?
— Никто и не посылал. Чистый энтузиазм.
Йорек подошёл, скрипя драными половицами, и дружески хлопнул Антона по спине. В другой ситуации Антон бы отшатнулся, он не любил вольготных прикосновений, но сейчас и не шелохнулся. Он получил сразу две подсказки. Первая крылась во взгляде Йорека, обозначившем позицию наблюдателя. Вторая — в капюшоне его куртки. Третий бонус был в том, что Йорек упомянул Роана.
— Спасибо, — тихо сказал Антон, глядя на сотрудника NOTE.
Тот кивнул.
— Сочтёмся. И… — Он слегка прищурился. — …я не хочу, чтобы Охота повторилась.
— Из меня хороший хищник, но у меня нет стаи, — коротко улыбнулся Антон.
Йорек дружелюбно кивнул ему и отвернулся. Антон проводил его глазами, приметив мелькнувший подобно птице облик за скрипучим порогом. Ясно. Вот в чём предназначение: за ним велась слежка. Кто? Чья? Алсу не из тех, кто посылает шпионов — для неё это слишком мелочно. И NOTE не ступили бы на территорию нейтралов, их мало для такого. Лекторий? Зачем? Дёрнувшись, Антон в голос окликнул:
— Йорек!
— Да? — тот обернулся, остановившись.
— Скажи Насте… — Антон замолк, потеряв слова. Он действительно не знал, что сказать, даже если это будет передачей сообщения.
Йорек кивнул с лёгкой улыбкой и вышел. Под его ногами растеклась чернотой тень, тут же растворившись в досках. Тень? Тень… Понятно. Антон подождал для приличия, затем поднялся и тоже вышел, мгновенно обдутый холодным ветром. Район смотрелся жалко и совсем серо, даже яркая осенняя листва казалась погасшей — залитые водой костерки. Его тень была темнее, чем должна быть, и он, подметив это, решил пока ничего не предпринимать.
Всё равно настолько долго никто странность использовать не может.
Пятиэтажки, вытянутые, прямоугольные и серо-чёрные, как грязное домино, таким же узором стоявшие. Тусклые дворики с облупившейся на лавочках краской, густой, как гуашь, липкой поначалу и леденящей потом. Площадки с жухлой травой и разваливавшимися качелями. Об этом районе, казалось, весь мир забыл, закинув его в отсек унылых провинций и прочих серых русреалий, которые не показывают на фотографиях, предпочитая делать вид, что не существует таких унылых мест в такой радостной стране. Забытый всеми осколок города под серыми холодными небесами, тонувший в сухой осени — ничего счастливого.
Здесь жило мало людей: все стремились к центру или в другие районы. Оставались закоренелые уроженцы Авельска. Предпочитавшие бетонные блоки, расчерченные, как клетки в тетрадях, высоткам, и тихие местечки с видами на окраину вместо оживлённости. Переулки косые и тёмные, ночами шастали тут люди последнего круга приличия; много развалюх, старых, облупленных зданий, почти не слышался детский смех — лишь эхо прошедших лет, зависшее в воздухе. Тихо. Старо. Равнодушно. И беспредельно опасно для любого, кто сунется без приглашения.