Умирая, Савва не плакал. Только от боли пара слезинок выкатилась. Он улыбался, бормоча, что всё в порядке, он не обижается, Антон правильно поступил. Нужно защитить Настю, она из них самая слабая.
Антон его убил. Никакие обстоятельства не оправдывали этот грех.
…Вздрогнув, юноша отвернулся от разбитой изнутри камеры. Другая лестница, этаж ещё ниже. Здесь воды было по щиколотки, и она была леденящей, хотя почему-то не замерзала. Истерили датчики электроприборов. Здание лаборатории было вытянутым, но не слишком глубоким; этот этаж числился последним. Глубинка. Мороз пробирал до костей.
Вообще-то из лаборатории были вынесены и уничтожены все документы, а информация в компьютерах стёрта, но… Но Антон знал, что у него получится. На этой неделе он говорил с разными нейтралами, он искал так упрямо, что в конце концов нашёл: здесь действительно хранился шифр. Про него и Лекторий-то забыл, сославшись на слишком надёжную шифровку, а сам просвещённый нейтрал, как и его сородичи, проклятых мест вроде руин проекта избегал. Забрать код может только кто-то из организаторов — но что, зря Антон отказался датчик вынимать? Нет уж.
Главный компьютерный блок отозвался, просканировав запястье. Технологии сохранили работоспособность, хоть и барахлили. Загорелся огромный экран, задвигались поля, повысовывались ошибки и сбои в системе. Антон, не обращая внимания на выскакивавшие окна, застучал по клавиатуре. Он не разбирался во всяких инновациях, но от нейтрала получил подробную инструкцию. Возможно, тот человек когда-то здесь работал; всё равно Антон не горел жаждой мести, не убил его. Итак, информация. Длинный шифр. Антон скинул всё на флешку — это самое ценное, что у него при себе теперь имелось — и убрал её во внутренний карман .
Пора было убираться.
Девочка, следившая за ним, спаслась? Если да, то за ним скоро повесят хвост. Вряд ли кто-то посмеет зайти в лабораторию так, как он: его выпитая материя жалеет лишь потому, что он часть её воспоминаний — мальчик без сердца, не знавший ни горя, ни радости. Других она не пощадит. Лаборатория умеет хранить свои секреты.
Антон поднялся наверх, торопясь скорее избавиться от ощущения тянущей смерти в костях: тело его стыло, тепло его покидало. Вакуум высасывал энергию, словно чёрная дыра. Самый яркий пример того, почему странные должны контролировать свои способности — и почему им ни в коем случае нельзя воевать.
Снаружи он уселся прямо на голую пепельную землю, обхватив себя руками и унимая дрожь. Озноб постепенно удалялся, и Антон привык к сдержанному режиму мёртвой природы. Чем дальше отсюда, тем будет теплее. Нужно пройтись.
Антон поднял голову и поднялся сам. Одна только проблема возникала впереди: он был здесь не один. И, судя по энергетике, это был враг.
*
— 7 октября 2017
Обмен был назначен на вечер. Новости растеклись подобно сухому пожару, прогорели в переулках; когда Михаил прибыл на место, он тут же столкнулся с целой ордой нейтралов. Ну, образно это была орда — человек двадцать минимум, расселись по балкам или стояли, к чему-нибудь прислоняясь, кто-то крылся в тени, кто-то показывался на глаза; они смотрели с любопытством или настороженностью, прогнать их не было и шанса.
Это место подходило для пересечений, и тут всегда ютились нейтралы: Каринов и не пытался скрывать обмен. Пусть все знают, что NOTE серьёзно настроена — меньше потом разъяснять. Недоделанный городскими властями супермаркет, конструкция балок, панелей и одиноких блоков; хороший перекрёсток для встреч представителей разных групп. Подходившую территорию подсказал Йорек, излазивший в своё время Авельск, и даже помог организовать пристойные условия для встречи. Этого паренька Михаил давно приметил: им вместе работать удобно, так что пока Йорек не нужен Люси или Касперу, Каринов с удовольствием бы с ним сотрудничал. Шустрый, сообразительный, а город для него — не просто родная стихия, а самая известная территория. Хороший разведчик — находка для любой должности.
Михаил покинул автомобиль, открыл заднюю дверь. Выскользнула Настя, беспокойно окидывая взглядом недостроенный центр и замечая нейтралов. Новоприбывшие оказались у всех на виду, и Михаила это не беспокоило — давно привык. Его племяннице приёмной было труднее, и прятать тревогу она плохо умела. Однако возвращаться явно не собиралась: не для того упрямо отвоёвывала своё право посетить обмен. Хотела всё своими глазами увидеть. Похвально, конечно, да и с Михаилом ей будет всяко безопаснее, чем без него — а сейчас Каринов не был уверен, что она смолчит и послушается. Настя бросалась из крайности в крайность, саму себя не понимая, и от неё можно было чего угодно ждать.
Подошёл Йорек. Капюшон толстовки на голове, руки в карманах джинсов. Собранный; прохладные металлические глаза с выражением сосредоточенности. В компании с Люси этот парнишка развлекался как мог, но на работе больше напоминал Бориса: ничего лишнего. Хорошее качество так-то.
— Лектория ещё нет, — сообщил разведчик, заодно кивая Насте. Та поздоровалась. Эти ребята были знакомы по Охоте, ещё когда Настю первый раз увёл Лекторий… Михаила тогда не было рядом. Опять.
Вздохнув, дипломат приосанился и развернулся к месту собрания. Нейтралы. Много. В надвигавшемся вечере они вырисовывались цветастыми образами каких-то уличных скульптур — неподвижные, мрачно-внимательные, сливавшиеся с улицей, как капли объединяются в море. Авельск на нейтралах строился. Михаил не помнил города, где существовала бы такая же система.
Айзека уже привели. Парень в широкой мантии, укрыв голову, сидел у самого входа на корточках и чертил палкой на песке. Каспер стоял над ним, прислонившись к массивному столбу, и с невозмутимым видом листал ленту новостей в телефоне, как будто находился дома, а не на серьёзном мероприятии. Поздоровался с Михаилом, подмигнул Насте, сказал, что ещё не началось, а что до нейтралов — пусть глазеют.
— Они знают, кто я? — спросила Настя немного нервно. Она держалась обособленно, но ни на шаг не отставала. Ещё в автомобиле Михаил посоветовал ей прикрыть голову, и она послушалась; хорошо.
— Если у них нет следящей странности, то нет, — покачал головой Каринов. — Не зря же прячемся. Пусть считают, что я привёл засекреченную сотрудницу, или что ты Люси.
Настя приподняла лицо, скользнув тёмно-сиреневым взором по балкам. У неё дрогнули ресницы, но серьёзное выражение лица не изменилось.
— Кто-то знает, — сказала она. — Из собравшихся здесь… есть кто-то. Он следит.
— В таком случае будь осторожна, — отозвался Каспер. Он отлип от столба, но не оглядывался, чтобы не беспокоить напрасно заинтересованных в процессе обмена нейтралов. — Когда начнётся, держись близ Йорека. Приглядишь, Йор?
— Без проблем. Пойдём, Насть. Михаил, Борис прибудет через пару минут, он закончил со всеми переводами.
Каринов кивнул. Настя притормозила на мгновение, рассматривая Айзека. Затем присела на корточки и что-то ему негромко сказала; паренёк кивнул. Девочка бросила вопросительный взгляд на Михаила; тот кивнул, и она поспешила за Йореком, сверкая белыми задниками кед. Любознательность — это хорошо, когда она не пересекает границы. Впрочем, пока за ней приглядывал кто-то из «костяка», Каринов был спокоен. Оставалось само дело.
К зрителям присоединилось ещё пару человек. Глазели они открыто, но Михаила было не вывести из себя — стаж работы в восемь лет всё-таки значим. Каринов углубился в беседу с Каспером, не затрагивая никаких важных тем, ничего, что потом повлекло бы за собой последствия. Ни слова про NOTE или то, что этот парень решил принять Айзека. У странных мест есть странный навык запоминать всё, что произносится, а потом улицы оказываются центром скопления самой разной информации. Как жизнь, как настроение, всякие мелочи; Каспер болтал охотно, но и он внимательно следил за окружением. Айзек, сидевший поблизости, не двигался с места, оранжевыми глазами боязливо озираясь. Пугливый. Ничего, организация научит его храбрости; некоторые люди кроме храбрости и лицемерия ничего с уроков NOTE не выносят.