Опасно, конечно, но… кажется, она придумала, что делать.
Прозвенел звонок. Настя не отреагировала, постукивая пальцами по столу рядом с телефоном; он лежал экраном вверх, и там был открыт диалог. Пока вокруг шумели одноклассники, спеша покинуть кабинет, она всё-таки решилась и быстро напечатала: «нужно поговорить». Ответ пришёл спустя минуту, одобрительный. Что ж, первый шаг сделан.
В начале года после школы она уже столкнулась с каким-то странным, но тот быстро улизнул. С тех пор её то и дело кто-то подхватывал, и Настя, сперва решительно возражавшая, смирилась — всё равно её не послушают. Впрочем, она сама не знала, лучше возвращаться домой в одиночестве или в компании. Правда, компания, опять же…
Ей никто ничего не рассказывал. Вернее, предпринимались попытки: её аккуратно вводили в курс дела, проясняли какие-то детали. Про Авельск, про нейтралов, про Лекторий. Только про NOTE рассказывали сжато, оберегая её от подробностей; тайна работы, может быть, но даже это понимание вызывало досаду. Настя не ребёнок, она не глупая и может понять. Если же всё ради её блага — лучше бы делились информацией сразу, а не давали ей возможность сначала разбить лоб, а потом обнаружить стекло. Про лиф ей ничего не рассказывали раньше, и чем это обернулось? Слишком много таили эти люди. Слишком много.
Да и она понимала, к тому же, что за ней просто присматривали. Не из злого умысла, кажется, но всё-таки присматривали. Управление их так приказало или ещё что, но к Насте всегда приглядывались, давали советы и стояли над душой, словно она или беспомощное нечто, или опасный дикий зверёк. Возможно, они правы, но всё равно неприятно. Настя мирилась с этим и вела себя, как будто надзор её не раздражал. Во всяком случае, у неё хоть и выпытывали каждый шаг, не пытались особо сдерживать. И не приказывали ничего, кстати.
Сегодня, правда, ей связь с сотрудниками NOTE пригодилась.
Роан ждал за воротами школы. Если бы Настя не знала его возраста, точно сочла бы за подростка, ещё и одевался он соответственно. Наставник приветствовал её и бодро осведомился, что такое, откуда это напряжение. Чуткий. Не поймёшь, забота здесь или необходимость внимания. Девушка, решив не зацикливаться на незначительных вещах, обратилась напрямую:
— Вы пытались разбудить Таю?
Светлые брови Роана изогнулись.
— Конечно, и ты знаешь, — отозвался он.
— А какими способами?
Бессмертный углубился в перечисление, упоминая даже воздействие странностей, но Настя помотала головой. Она торопилась, и Роан поспевал за ней.
— Мне кажется, я знаю, что можно попробовать, — взволнованно произнесла девушка. — Только… я не знаю, может, это опасно.
— Жизнь в Авельске сама по себе опасна. Мы к Касперу идём?
— Да.
Посетители в кафе были, но бармену это не мешало; деловито расставляя алкоголь, он заметил на стекле отражение вошедших и обернулся. Взгляд скользнул по Роану, по Насте; парень с татуировками на руках улыбнулся и подтянулся ближе к стойке. Пока новоприбывшие клиенты рассаживались и расстёгивались, Каспер успел заварить кофе.
— Собственно, в чём дело? — полюбопытствовал он.
— Скажите, вы обращались к Дмитрию, чтобы разбудить Таю? — напрямик обратилась Настя.
— Дмитрию? — Каспер прищурился. — Гирионов который? Нейтрал, гот, управляет воспоминаниями.
— Да, он.
Настя помнила худощавого высокого человека с болезненно-бледной кожей, длинными чёрными волосами, то распущенными, то убранными в хвост. Помнила, что это он когда-то по просьбе NOTE и Михаила изменил её память, а в июле вернул, хоть и считал это плохой идеей. Он был апатичным и мрачным, но не создавал впечатление плохого человека. Если попросить его вновь, он не откажется помочь? Или как тогда уговаривать?
— Не обращались, — Роан переглянулся с Каспером и повернулся к ученице, опираясь локтём на стойку. — Как ты хочешь использовать его странность?
Настя вздохнула, переплетая пальцы, и попыталась говорить как можно понятнее, хотя оформление мыслей в слова не давалось легко:
— Понимаете, когда мне вернулись настоящие воспоминания… это ударило по сознанию. Сильно. Как будто весь разум встряхнуло.
Уловив, к чему она клонит, Роан прикрыл глаза. Каспер замер в напряжении.
— Сон Таи не связан со здоровьем, — протянул Каспер. — Значит, дело в сознании. Возможно, она сама закрывается, потому что интуитивно уверена, что так будет безопаснее.
— Странность Таи — управление чужой волей, — подал голос Роан. — Логично, что она контролирует и собственный рассудок тоже. Хм, малышка, ты предлагаешь «встряхнуть» её, провернув фокус с памятью?
— Вроде того. Я просто подумала… Если можно как-то забрать воспоминания, а потом вернуть — это приведёт её в сознание? Не менять память, в смысле, а просто… вытащить — и обратно. Это сильный удар. Но я не знаю, безопасно ли.
Заваренный кофе остывал, всеми забытый. Появились новые клиенты. Каспер предложил им подождать и позвал с кухни какую-то официантку, что-то ей минуты три втолковывал, пока не добился сомневающегося кивка. Скрылся в отсеке для персонала, вернулся уже в обычной одежде и с курткой на плечах.
— Пошли, — бросил он, хмыкая, — мы едем в гости к Оле.
Лесополоса прервалась остановкой. После остановки — пеший ход мимо частных домиков, утопавших в осени. Рыжие деревья — лиственные и хвойные — толпились по сторонам, склоняясь ветвями к крышам, осыпаясь понемногу. Их стволы темнели корой и ровными рядами тянулись к светлому прохладному небу. Ветра не было, и лес стоял в безмолвии, не душном, а свежем и чистом. Здесь можно было потеряться, закружившись в листопаде, утонув в ароматах природы, и там же найти себя — маленький кусочек настоящего мира среди его безыскусных отражений.
По выложенной дорожке Настя шла быстро, подстраиваясь под шаги своих спутников. Оба держались ровно, но ни о чём не говорили. Каспер был на полголовы выше Роана, Роан — почти на голову выше Насти, и она ощущала себя ребёнком, которого привели на выгул. Хихикнув такому сравнению, девушка попыталась отвлечься, но тревога не позволила. Антон всё ещё не вернулся. Тая всё ещё спала. Люди находятся вокруг Насти, потому что им приказали за ней следить, дабы она не наломала дров, и небо знает, как они поступят, если она ошибётся. Положение так себе. Зато на свежем воздухе уныние быстро заменилось лёгким волнением, и грустить Настя больше не собиралась. Сложилось как сложилось. По крайней мере, она жива и здорова.
Недавно растревоженные шрамы на запястьях всё ещё кутались бинтами.
Дом Цветаевых не был самым большим или самым дорогим в пригороде, зато самым красивым являлся точно. Аккуратный, удобный, так и сиявший, но при этом вписывавшийся в окружающие земли, словно ими созданный. Настя уже была здесь: Михаил познакомил её с семьёй — но она старалась избегать визитов, даже когда дядя (дядя?) её приглашал. Не стоило, наверно. Ей нынешнего окружения надзора хватало.
Но вот она тут, ничего не попишешь. Вздохнув, Настя постаралась придать себе вид как можно более спокойный. Роан, то ли заметив это, то ли по своему желанию, взъерошил её волосы и пригладил, весело сверкая пёстрыми глазами. Стало немного легче.
Открыла им девушка, молодая женщина лет двадцати семи, в свободной блузке и домашней юбке. Тёмно-каштановые волосы — в пучке; синие глаза смотрели приветливо и тепло. Катя, жена Михаила.
— Привет, — улыбнулась она. — Настюш, Роан, Каспер. Не ожидали, но добро пожаловать!
Она впустила их в дом, заботливо порхала вокруг. Катя была славным человеком, домашним, тёплым; она хорошо отнеслась к Насте ещё при знакомстве и почему-то вызвала у неё моментальный прилив доверия. Катя не умела злиться, всегда пребывала в благодушном настроении и относилась ко всем одинаково. Настю она приняла сразу, как родную, и этот факт, немного смутивший девочку, всё-таки был очень приятным. Должно быть, из-за Михаила Катя так добра. Знала, что Настя значит для Михаила, и потому перенесла на неё толику своей любви.