Меня тянуло вниз к ним, но я понимала, что подобное очень плохо кончится и потому повернула обратно в лес.
Зеленый хозяин пугал странными звуками, а неожиданное одиночество разрывало душу.
Рот приоткрылся, с носа сочилась влага, заслоняющие обзор слезы вырвались наружу и покатились по щекам, перебегая на шею и исчезая где-то в траве. Губы кривились в немом рыке, дыхание дергалось, как осенний лист на ветру и вот наконец-то он прозвучал. Истошный на грани срыва вой.
Не знаю, сколько я так шла, не разбирая дороги. Было настолько мерзко, настолько гадко, что я не знала, куда деться от самой себя. Так хотелось, чтобы хоть кто-то пожалел, обнял. Но у меня не осталась никого ни друзей, ни врагов, ни семьи.
Сколько страха успела я пережить под землей, сколько сил положила на то, чтобы выбраться!!! И никого. Никому я не нужна.
Живот сдавливало словно жгутами, а когда я споткнулась об один из огромных корней дерева так и не поднялась. Только придвинулась к нему поближе, точно ища защиты и подтянув лапки, продолжила безутешно рыдать.
Какая там месть?!
Как оказалась, после пережитого я на подобное неспособна. Просто так лежала и плакала целых два дня желая, чтобы какой-нибудь зверь не побрезговал и просто полакомился.
Только когда уже в желудке стало резать от голода, поднялась на непослушных ногах и поплелась к недалекому роднику. Видно, инстинкты волчицы сами меня привели к водопою.
Похлебала, опять немного поплакала и готова была вернуться к своему любимому корешку, как услышала знакомый голосок:
- Папа, папа смотри, что нам тетя Мэри положила.
- Дороти у папы нет времени кушать булки…
«Бу-у-у-у-у-у-у-улки!!!» завертелось в голове, как навязчивая идея. А то, что это моя старая знакомая даже не сомневалась.
-…я должен работать, посиди пока здесь или цветочки пособирай. Маме сходим, отнесем.
- Да папа. Я выберу ей самые красивые! – запищала девочка и присела недалеко.
Потом еще раз и еще.
Ну, пожалуйста, ну, подойди ближе. Ну-ну. Есть. Я потянула ее на себя, прикрыв лапой рот, и когда девочка меня увидела, а в глазах вспыхнуло узнавание, тут же отпустила.
- Привет, Дороти.
- Соба… — начала она вопить, и я прикрыла ей рот опять.
- Я в прятки играю, тише – и девочка понимающе покачала головой.
Я ее сразу отпустила, а из-за той стороны нашего убежища раздалось взволнованное:
- Доченька, ты куда пошла?
- Я в кустики папа.
- А-а-а – многозначительно протянул коренастый мужчина, явно думая не о том.
В прошлый раз я ошиблась, полагая, что те люди в хламидах такие высокие. Просто то ли мне со страху так показалось, то ли так низко к земле припала. Я была меньше раза в три, а, может, и вполовину.
- Подожди здесь, я сейчас – юркнула девочка на ту сторону кустов и сразу вернулась. – Держи, это тебе! – протянула она на раскрытой ладони самую пушистую сдобу в мире, которую только я видела.
Со мной случилось что-то странное.
С бредовыми словами «булка, булка, булка» я крутилась вокруг своей оси, точно за хвостом гоняясь. Девочка смотрела на это представление и звонко смеялась.
Потом я какими-то судьбами успокоилась и протянулась к сладости.
Стоп. Я же булки не ем. Они только жир на боках растят, пусть я и не страдала диетами, но подобное не одобряла.
Хотя о чем это я? Какие лишние килограммы у волчицы?
Все-таки запустила я свои зубки в самую божественную пищу на этой земле. После девочка притащила мне еще три, но я так и не удосужила ее первым представлением.
Дороти немного поворчала, но мы с ней собрали самый красивый букет, который можно было только придумать. А за прошедшие несколько дней, этот был самым светлым и радостным, после которого я все-таки приняла твердое решение жить.
Глава V
Как-то почти незаметно пролетела неделя.
Я часто прибегала вечером к большому главному дому в деревне, потому как через несколько построек, находилось жилище новой знакомой.
Дороти втихую меня подкармливала, а ее отец все недоумевал, откуда у дочки взялся такой аппетит.
Девочка оказалась сиротой. Мама ее умерла два года назад, от странной магической болезни. Исходя из непонятных объяснений мелкой, сделала вывод, что она была или одержима, или проклята. Да и какая разница, если Дороти по ней сильно скучала.
А вот соседка оказалась, очень занимательная особа. Она часто соглашалась присмотреть за девочкой и подсовывала их семье всякие вкусности. Нечего и сказать, булки у нее просто волшебные!!!
Когда Дороти выложила все это за нашим разговором. Я долго хихикала и сказала, что ее «тетя Мэри» тайно влюблена в папу. Собственно, что мне оставалось делать, когда мелочь пузатая открыла варежку и начала орать. Поток слез смог прекратить лишь этот секретик.