Родись Гийом-Жак в Лингарде — может, и стерпел бы столько подлых плевков прямо в лицо. Но его породила благородная земля Тенмара! Край великих королей и могучих магов. И нынешнего правителя — Рауля.
Гийом-Жак и так ждал слишком долго. Чересчур — чтобы теперь стать послушной тенью еще и собственной дочери. А потом — кого? Внучки?
Бывшая королева тихо смежила усталые очи. Еще чуть-чуть — и можно дать знак слугам. Верным. И преданным. Но не ей.
— Разоружите мою дочь. И наденьте на нее крепкие цепи. Но сначала — «браслеты».
Этот слепец, воевода Бран, вырвал бы Гиойму-Жаку сердце. И бросил к ногам своей королевы. Как и Беорн. И все эти сосунки — рыцари Гвенвифар. Попытались бы, по крайней мере.
Если б были еще живы. Но с умного, расчетливого Гийома-Жака глупых ошибок уже хватит.
Ну, вот и всё. Королева-однодневка в плену — да здравствует истинный король.
Лишь северная магия отличает правительницу от простой женщины. Слепая природа просто ошиблась — в этих слишком холодных краях. В другом, более справедливом мире она одарила бы магией лишь мужчин. Но Тенмарский Дракон исправит и это. Средство существует. Осталось лишь применить его к испорченному отродью Старой Пантеры.
Никогда не поздно всё исправить. В «браслетах» и Изольда, и ее сестры наконец займут подобающее им место. При их отце и законном короле. До самого брака. И рождения нормальных детей.
А если не пожелают… Что ж — всем известна позорная судьба подлых изменников законному сюзерену. Древние законы гласят это давным-давно. Даже в диком Лингарде. Жаль лишь, что здесь их столько лет толковали неверно. И глупо.
Но теперь изменится и это. Наступает иная эпоха.
Как и подобает хорошему отцу, Гийом-Жак не позволит дочерям стать испорченными чудовищами — как их мать. Любая послушная дочь в таком случае предпочла бы смерть.
А за непослушных детей имеет право решать родной отец и господин. В любой стране подзвездного мира. В любой нормальной стране.
А отныне — и в северном Лингарде тоже. Кто-то ведь должен был, наконец, спасти это королевство?
Глава 4
Глава четвертая.
Лингард, Белый Город, Крепость Королев.
— Тариана, ты должна поесть, — мягко, но упрямо твердит Илейн. Тихая и кроткая, терпеливая Илейн Всегда, когда приходит. Раз пять за день.
И остается подолгу. Уговаривать.
Но сегодня Тара ее послушает. Что-нибудь легкое — больше после двухдневной голодовки нельзя. И немного разбавленного вина.
А потом — сама навестит младшую сестру. Это не запрещено. Речь ведь об Илейн, а не об Изольде или Дэлли. О тихой, кроткой, беззащитной Илейн.
А ей сегодня нужна помощь и поддержка — как никогда. Она еще просто этого не знает.
Для Тарианы всегда много значил долг. Слишком много. Прежде. Когда у старшей принцессы Лингарда были мать, любимый муж и получившие Силу сестры. А теперь не осталось ничего. Двое первых уже мертвы. А Изольда и Корделия переживут их ненадолго. Если б даже предатель и решил пощадить — его безжалостный хозяин рассудит иначе.
Нельзя пригласить в родной дом голодного волка — и мечтать, что он загрызет лишь твоего врага.
Если б Тариана успела хотя бы родить дитя… Увы. Бесполезно сожалеть о несбывшемся. Так всегда говорила мать. Но теперь несбывшимся стали и трон Изольды и счастье Корделии.
Неполных два года длился счастливый брак Тарианы. И ее муж не так уж часто покидал город. Никогда не избегал ее спальни. И со дня их свадьбы не бегал по чужим.
Просто воля всесильных богов. Таре суждено пережить всё и всех. И умереть не только лишенной Силы, но и еще и бездетной. Полнейшим пустоцветом.
И что? Всё равно никто не позволил бы жить ее ребенку.
Озерный жемчуг — к горьким слезам. Кей смеялся, когда подарил невесте ожерелье. Смеялся над старой приметой.
А теперь у Тарианы нет других украшений. Потому что отцовские подарки она не наденет.
Только эти прозрачные камни — память о недолгом счастье. Озерный жемчуг — и слезы.
Впрочем, лучше уж они, чем тяжкие цепи и кандалы — как у сестер. Или «браслеты».
Или нет. Пусть оковы, пусть — самое глубокое подземелье. Хоть зверские пытки! Только бы знать, что Кей жив! И свободен.
Да и сейчас Тариане повезло лишь потому, что она всегда молчала о своем слабом даре. Слишком хотела сохранить надежду на любовь.