- Да, некуда. Нам бы к людям в деревню какую или город небольшой попасть, там найдём как прожить. Вот и решили сюда. В Тамракские земли любой может прийти.
- Прийти-то любой, - глубокомысленно отвечает дед, – да остаться может не каждый.
- Это как? – Тут же лезет Малинка. Вначале она от деда подальше держалась, а теперь чуть ли не собачонкой вокруг вилась. Ни знали мы ни отца, ни дедов своих, только мама у нас и была. А дед Ших ласковый, и смотрит с добром, и по голове Малинку пару раз гладил, как маленькую. А сестра ничего, молчит и о взрослости своей не упоминает.
- Вам нечего бояться, - машет дед рукой. – Через пару дней отправлю вас в город хороший, пристрою к делу. Провожатого вот дождёмся, и пойдёте.
Дед Ших продолжает хлебать горячий чай из блюдца, Малинка сидит на лавке, болтая ногами, а мне в голову лезет... какой провожатый? В вечер, когда мы появились и дед баню топил, вернее, мы топили под его указку, одежды сменной-то нет, так он отвёл нас в сарай и целых два мешка одежды разной на солому вытряхнул. Выбирайте, сказал, что хотите, пока ваша сохнет. Вся одежда мужская, добротная, хотя и не новая. Чистая, разве что пылью пахла. Крови и разрезов на ней не было, так что вряд ли с мёртвых снята.
- Осталось от детей моих да знакомых, вот и лежит на всякий случай. – Пояснил тогда дед. Ну, я и забыла. А сейчас вспомнила. Не зря должно быть одежду хранит.
- Какой такой провожатый?
- А, знакомый один на охоту в старый лес отправился, как обратно пойдёт, попрошу и вас провести до города. Нельзя же совсем одним ходить.
- На охоту в старый лес? Там же чудище? Он что, на него будет охотиться?
- Да бог с тобой, - смеётся дед, щуря глаза. Нашему рассказу про чудище он, кажется, не поверил. Мы-то с Малинкой рассказывали, аж на словах спотыкались, а он только хмыкал.
- Так всё и было? – Переспросил, а у самого глаза круглые были, что твои монеты!
Удастся ли мне когда-нибудь узнать, что это было за существо? Кто нас с сестрой в лесу чуть не сожрал? Такой огромный и тихий, такой незаметный, что даже местный отшельник о его существовании ни слухом, ни духом? Да и кто в здравом уме пойдёт охотиться на эту гусеницу в панцире? Расскажи кому в городе – безумной прослывёшь.
Да, надо бы молчать. Но всё-таки, что за провожатый?
- А когда он придёт?
Слышу, как в голосе моём сталь звенит, а дед Ших и глазом не ведёт.
- Кто его знает. А вам что, плохо у меня? Спешите разве?
- Нет, нам хорошо! – Тут же кричит Малинка, укоряя меня взглядом – мол, чего доброго человека обижаешь?
Я вздыхаю и молча пью чай. И правда, с чего я взбесилась? Хоть тресни, безопасно тут! В доме отчима целый день как на иголках ходила, а тут полной грудью дышу. Так что и правда, не стоит голову лишними страхами забивать.
***
На небе уже давно зажглись все звёзды, когда Всеволод, наконец, добрался до стариковской заимки. Ещё подумал: «Хорошо бы старый волчара не спал».
Словно услыхав, дед Ших как раз вышел на крыльцо. Распахнул широко дверь - входи.
Всеволод с трудом разулся на пороге, стянул с плеч остатки куртки. Придётся выбросить, такую рвань уже не починишь.
Его шатало, голова как чугуном налита.
- Садись.
Дед Ших, искоса поглядывая, достал из печи кашу, налил большую кружку травяного отвара. С нетерпением ждал, пока Всеволод сядет за стол, пристроит длинные ноги и поест.
- Как там? – Не сдержался.
- Плохо.
- Правду говорят про лесные войска?
- Да, дед. Они обходят лес с побережья. Пока только один отряд прибыл, но временники строят на целую армию.
Дед Ших глубоко вздохнул, вытер лицо трясущейся рукой.
- Значит, войне быть? Не дадут без боя на нашей земле жить?
- Мы и раньше знали, что не дадут. – Всеволод махом допил настой, наслаждаясь вкусом добавленного мёда.
Некоторое время оба молчали. На столе трещала свеча.
- Серый совсем лицом, давно не спал? – Наконец, спросил дед. – Я тебе позже ждал.
- Надо спешить, встреча в Осинах через два дня.
- Молодой княжич едет?
- Да, дед. Так что нужно успеть. С утра рано уйду.
- Тогда дело к тебе есть. Пойдём.
- Куда?
- Вставай.
Всеволод послушался – зря дед Ших не станет гонять, встал, хотя усталость тянула вниз, и пошёл за стариком во двор. Там совсем холодно, свежесть по воздуху как ручей течёт, сверчки стрекочут, целый хоровод развели.
- Смотри, - дед Ших распахнул ворота сарая, придерживая, чтобы они не скрипели, и кивнул куда-то левее входа.
Всеволод недовольно зыркнул на него, нет, чтобы сразу сказать! - но даже не подумал перечить. Сделал шаг вперед.
Взгляд обежал углы и упал на лежаки среди соломы. На них лежали две девушки.
Одна спала, повернувшись ко входу. Рука под щекой, по локоть голая, белая. Лицо незнакомое, юное и светлое.
И сердце уже обволакивает предательское тепло. А из памяти рвётся дом, где сёстры и братья, и он так же спит в сарае, а мама приходит с утра будить. А проснувшись, первым делом видишь сестру, которая зевает рядом, прикрывая рот такой же тонкой рукой.
- На вторую посмотри. – Толкает в бок дед Ших.
Всеволод делает шаг вперёд и принюхивается. Лица второй не видно, она накрылась одеялом так, что одна макушка торчит. Отбитый в лесу нюх возвращается, тонкий девичий дух проникает в его ноздри.
Дед Ших молча тянет его за рубаху из сарая. Вскоре они снова в доме, старик наливает квас из кувшина.
- Рысь, – говорит Всеволод.
- Не просто рысь.
- Ну, голубая рысь. И что? Если поискать, и у нас голубых ещё можно найти.
- Не в том дело. – Руки деда трясутся, так что он отставляет кувшин и садится рядом, наклоняясь к гостю, щекоча руку бородой. – Эта рысь прошла по петле.
Всеволод неверяще дёргает головой.
- Что?
- Прошла и даже не поняла, что сделала. Две девчонки прошли по петле, Всеволод, по смертельно опасным местам, где один только шаг в сторону приводит к смерти - и одна из них – зверь! И вот что самое забавное – она понятия не имеет о своей сути!
- Прямо говори, что хотел. - Устало просит Всеволод. – Нашёл время загадки гадать!
- Талисман на рыси, браслет колдовской, не даёт перебрасываться. Она вообще о зверях знает только понаслышке и не очень-то верит в их существование. Сказки, говорит, что призраки, что оборотни.
- И что? Раз среди людей родилась, понятно, отчего на ней браслет. Мать нагуляла, все знают, какие рыси… Родные не хотели видеть зверя, вот и подстраховались. Жестоко, дед, но что дальше-то?
- Её что-то ведёт сюда, Всеволод. Надо обеих в город проводить. Устроить. По петле так просто, без подготовки и расчётов не пройти, сам знаешь. Это не просто везение… А вот что их зурп не сожрал, это уже везение. Да, ты правильно слышал. Зурп в петле на них напал, они успели сбежать. Не смотри, не знаю, как! Самому интересно, но рысь и сама не может описать.
- Оставь их у себя.
- Нельзя. Ты знаешь, почему. И так последние ночи как на иголках – вдруг волк вырвется и в сарай наведается? Я от людей ушёл, чтобы никого не тронуть, а ты мне девочками предлагаешь рискнуть? Нельзя им оставаться!
Всеволод вздохнул.
- Возьмёшь утром с собой и отведёшь в Осины. Путь зверя нельзя пресекать! А рысь в пути.
- Может, ты и прав. А может, случайность. Только некогда мне с ними возиться.
Дед отмахнулся.
- Они быстро ходят, ничем тебя не задержат. Надо пристроить их к делу, позаботиться. Помоги ты и на твоей дороге помогут тебе!
- Опять ты за своё? Не то время сейчас, чтобы зазря тратить! И понукания свои щенкам оставь!
- Не всё приходит во время, но всё приходит вОвремя! – заговорил Ших.
- Дед! Прошу тебя, - Всеводол покачнулся.
- Не спорь с волей богов. Они лучше знают! – Дед Ших явно рассердился, борода мелко тряслась. – Всё! Теперь иди в сарай, ложись.
- Может, тут останусь?
- Нет. – Старик дёрнул головой. – Тут нельзя, сам знаешь.
- Да не боюсь я твоего волка, я как-никак альфа.
- Во сне посреди ночи за горло схватит, и не дёрнешься, будь хоть сотню раз альфа! Я знаю, что говорю. Зверь без контроля – моё проклятье! Зов Крови ещё и не то делает, а ты, хоть и альфа, иногда ведёшь себя словно щенок, раз не понимаешь!