Александра Матвеевна платочком смахнула слезу.
— В глазах стоят, голубки. Тихо сидят, не разговаривают, и музыка откуда-то идет. Я еще подумала, музыка ребятам совсем не подходит. Вроде как церковная, музыка-то. — Хозяйка замолчала, повернулась к иконе, перекрестилась. — Вот и тогда перекрестилась, — голос у нее треснул, женщина беззвучно заплакала.
— Александра Матвеевна, голубушка, не обессудьте, сядьте, пожалуйста, в кресло, — сказал Котов, хотел женщине помочь подняться, но она отстранилась, встала сама, выпрямилась, кивнула на стену, увешанную фотографиями. — Я, сударь, своих сколько схоронила, мне грех свою слабость показывать.
Подошла к окну, кресло слегка передвинула, взяла бинокль.
— Так я сидела, на секунду на Божью Матерь взглянула. — Она указала на икону. — Перекрестилась трижды, повернулась к окну... А они летят. Он чуть впереди... Летят, и словно не люди, а игрушки сломанные...
Котов так ясно представил летящие “игрушки”, что шумно выдохнул и глотнул уже остывшего чая.
— Молодые, им только жить... Они еще и не начинали. И чего им так плохо было?
— Считаете, сами... Никто не подтолкнул? — спросил Котов.
— Да кто же мог? Они же одни на крыше сидели. — Александра Матвеевна замолчала, отвернулась.
Котов молчал, чувствовал: хозяйка что-то вспоминает и хочет вспомнить.
— Одни, — не очень уверенно повторила Брикова, перекрестилась. — Надо же было мне в тот самый момент к богу повернуться. И крестилась трижды... Видно, черт попутал.
— Александра Матвеевна, может, видели кого? Тень мелькнула? Нам каждая малость важна. — Котов взглядом не сверлил, смотрел в сторону. — Если виноватый есть, его найти необходимо. Люди ведь погибли.
— Да что ты меня уговариваешь? — неожиданно вспылила хозяйка. — Я сама себе покоя не даю. Не знаю я! Вроде почудилось. Я же на несчастных глядела, только потом взгляд подняла, и вроде тень мелькнула. Там крыша плоская, а я снизу смотрю. Если у края человек стоит, его видно, а два шага отойдет — и пропадет. Года три тому рабочие там шурудили, я такой феномен и отметила. То человека видно, а чуть сдвинется — пропадет. Вот тебе крест!
— Да я вам верю, Александра Матвеевна. Вы валерьяночки выпейте, я схожу вниз, пошлю товарища на крышу, вернусь, мы вместе посмотрим.
Котов спустился, объяснил напарнику ситуацию, сказал:
— Лезь, а я из окна гляну.
Нестеренко кивнул, глянул на охранника, провел ладонью по лицу, вспомнил, что был полковником, и словно затвердел.
— Иди, Гриша, я там буду. — И пошел к калитке. — Сержант, как на крышу подняться? — Достал из кармана удостоверение, не развернул: частное сыскное агентство было у ментов не в почете.
Сержант на “ксиву” даже не глянул, кивнул:
— Я вас давно заметил, открыто держитесь, понял, снова контора вернулась. На крышу уже лазили, лазили... — Он махнул рукой. — Как туда подняться, не знаю, я тут стою. Вроде дом обойти требуется. В нем холуев хватает, подскажут.
— Спасибо. — Нестеренко прошел на заповедную территорию. В это время к воротам машина подошла, страж бросился открывать “Вольво” поравнялся с Нестеренко, остановился. Шофер грубо спросил:
— И долго вы тут ходить будете?
— Пока не надоест. — Нестеренко сейчас был снова полковником. Он обошел машину, взглянул на номера.
— Работайте, работайте! — донесся низкий голос из-за тонированных стекол. — Платону Викторовичу поклон и искренние соболезнования.
— Спасибо. — Нестеренко глянул на водителя, который как-то сразу лицом одернулся, словно усох. — Служба, как на крышу подняться?
— Черным лифтом наверх, там покажут, — ответил шофер и поторопился уехать.
Котов с хозяйкой сидели у окна, увидели Нестеренко, который к самому краю не подошел, был виден по колено. Затем опер сделал шаг назад, исчез по пояс, еще шаг — торчала лишь голова, затем исчезла. Нестеренко появился снова. Котов махнул рукой, и напарник ушел. Появиться и исчезнуть можно было практически за секунду.
— Спасибо вам огромное, Александра Матвеевна. — Котов поцеловал хозяйке морщинистую руку. — Может, и напрасно я вас побеспокоил, время покажет. А тому человеку, что, разговаривая с вами, булку жевал, мы объясним, не беспокойтесь. Если вас из отделения беспокоить будут, покажите эту карточку, — и протянул хозяйке визитку Гурова. — Они сразу очень вежливыми станут. Понадобится — звоните, здоровья вам. — Котов раскланялся и вышел.
Глава 2
Группа собралась снова лишь в десять вечера. Котов и Нестеренко отписали рапорта, Гуров уложил их в папку не читая, хватило устного доклада.
— Верим мы в существование убийцы, не верим, разыскивать его обязаны, — сказал он. — Придется ходить по квартирам, говорить неизвестно о чем, и неприятностей у нас будет, мало не покажется. Завтра с утра ребята, — Гуров кивнул на Котова и Нестеренко, — начнут обход. Легенда — ищем рабочего, сантехника, электрика, другого мастера, который работал в эти дни.
— За решетку не пустят, а если пройдешь, начнется скандал, — ответил Нестеренко. — Дом наверняка охраняется ФСБ, им о моем визите уже доложили.
— Извините, Лев Иванович, но предлагаемая вами работа пустая, — вежливо сказал Станислав. — Если ребят столкнули, значит, имеется заказчик. Человек этой среды не станет обращаться к сантехнику. Хотя... — Он замолчал, поднял глаза на Гурова, увидел на лице старшего усмешку, но упрямо продолжал: — Согласен, предполагаемый убийца не может быть водопроводчиком, но рядиться будет под работягу, иначе ему на крыше делать нечего.
— Не хватает информации, — сказал Котов. — А домом пускай занимается контрразведка. Лев Иванович, у вас там друзья, это их работа.
— Думаю, они в курсе, даже наверняка. Но без приказа никто лишнего на горб не взвалит, — сказал Гуров, взглянул на часы, снял телефонную трубку, набрал номер начальника контрразведки генерал-лейтенанта Кулагина. Они приятельствовали давно, раньше служили в равных должностях и званиях. Кулагин ладил с начальством лучше и рос по службе, а Гуров застрял на месте. Но контрразведчик был человек умный, понимал: как был сыщик сильнее в розыскном деле, так и остался, никакими звездочками положение не изменишь.
— Кулагин, — услышал Гуров и улыбнулся.
— Гуров беспокоит. Здравствуй, Паша. Сидишь? Взгляни на часы.
— Здравствуй, Лев Иванович, нынче темнеет поздно, — ответил Кулагин. — Меня предупредили, что ты на мою территорию залез.
— Места всем хватит, Павел, а неприятностей никто не ищет. Мы предполагаем, что в момент, когда ребята прыгнули с крыши, на ней находился еще один человек, — сказал Гуров. — Мы, естественно, начнем его разыскивать, переворошим дом, и по шее получишь ты лично.
— Хороший ты человек, за то и люблю. Считаешь, мне именно этого не хватает? — Кулагин вздохнул. — У меня по данному делу приказа нет. Я не сомневаюсь, завтра утром ты мне его обеспечишь. В таких делах твои ребята сильнее.
Гурова подмывало спросить: а в каких делах розыскники слабее? Но не спросил, тем более что подобные дела имелись.
— Я через верха ходить не люблю, — сказал Гуров. — И нашей с тобой власти хватит. Решай, как тебе лучше, целесообразнее. Дом курирует толковый парень?