Постояв еще немного над картой и понаблюдав, как виртуозно, будто бабочка, порхает циркуль над столом в руках Вилли, Гюнтер хлопнул штурмана по плечу и скрылся за зеленой шторой своей каюты. Он достал фотографию, на которой они с Гертрудой улыбались в теплом марте сорок второго. Гюнтер был в непривычном гражданском костюме, сером в полоску, с цветком в левом лацкане, и нежно обнимал Гертруду правой рукой с кольцом на безымянном пальце, которое надевал крайне редко. Лицо жены светилось безмятежным счастьем. Гюнтер вспомнил, как он тогда рвался в море, не понимая, что счастье бывает таким хрупким.
Раскачивая лодку, за бортом зарождался новый шторм.
Не заметив как, он уснул.
Кто-то довольно бесцеремонно тряс его за плечо. Кюхельман открыл глаза и уставился в склонившегося над ним Вагнера. Из-за спины выглядывали лысая голова старпома и лопоухая физиономия Вилли. Лица их были растеряны.
— Командир, корабль на горизонте, — от волнения Герберт едва справился с собственным голосом.
— Что?!!
Остатки сна мгновенно улетучились.
Грудью, как тараном, Гюнтер снес не успевшего освободить проход штурмана. Взлетев по трапу на мостик, он выхватил у сигнальщика бинокль.
Ночь готовилась уступить место рассвету. Еще полчаса, и горизонт обозначится тонкой нитью первых несмелых лучей.
— Там, герр командир!
Четыре руки вахтенных вытянулись, указывая в темноту по левому борту. Теперь и Гюнтер рассмотрел слабый мерцающий огонек. Он то исчезал, то вспыхивал желтым светом. В бинокль размытое пятно переливалось и походило скорее на далекий костер на побережье, а не на сигнальный фонарь корабля.
— Странный какой-то, хотя видно, что он движется, — удивленно произнес за спиной Герберт.
— Не факт, что это корабль, — сказал, втискиваясь на переполненный мостик, старпом. — Я когда-то видел похожие огни. Они блуждают в море, появляясь из ниоткуда и так же исчезают.
«Старпом в своем репертуаре», — подумал Гюнтер и, не отрываясь от бинокля, выразил свои мысли вслух:
— Отто, давайте обойдемся без мистики и не будем запугивать экипаж. — Затем, обращаясь к Вагнеру, добавил: — Команду на рули, тридцать градусов влево. Попробуем сблизиться.
— Акустик ничего не слышит, — произнес старпом.
— Это лишний раз подтверждает, что наша акустика не в строю. Наберитесь терпения, Отто. Скоро все прояснится.
Тропическая ночь постепенно редела, теряя свою плотность, и Гюнтеру показалось, что он видит проступающие контуры корабля. Через минуту темный силуэт разглядели все на мостике, он был гораздо ближе, чем показалось вначале.
— Все вниз! Боевая тревога! Погружение!
Гюнтер не стал рисковать, пытаясь подойти еще ближе к неизвестному судну. Рассвет стремительно наступал. Скоро лодка, оставленная союзницей-темнотой, будет как на ладони.
Подождав, пока главный механик не выровняет перископную глубину, Кюхельман приник к окулярам. Центральный пост притих, ожидая его комментариев. Но Гюнтер молчал уже больше минуты, рассматривая корабль. Наконец он отстранился, предлагая посмотреть старпому:
— Отто, взгляните.
— Идет параллельным курсом, очевидно, цель у нас одна — Антильские острова, — произнес старший помощник, обхватив перископ. — Скорость невысокая, думаю, не больше двух-трех узлов.
— А что скажете о самом корабле?
— Темно еще, не рассмотреть толком. Хотя странный какой-то, похож на допотопный парусник. Три мачты, в длину метров тридцать.
Неожиданно Отто забеспокоился:
— Капитан, они меняют курс! Неужели заметили?
Гюнтер отстранил старпома, но, взглянув в перископ, успокоился:
— Нет, идут против ветра галсами. Странно, но я не вижу никакого флага.
Теперь света было вполне достаточно, чтобы рассмотреть судно. Ночной шторм оставил заметные следы на его парусах и корпусе. Одно из полотнищ на грот-мачте раскачивалось, удерживаясь лишь на нескольких петлях. Выступающий далеко вперед бушприт был опутан канатами, провисающими до воды. Сквозь грязно-белые паруса в нескольких местах просвечивало синее небо. На мощной кормовой надстройке, раскрашенной чередующимися красными и желтыми ромбами, зияли выбитые окна. Гюнтер, рассматривая корабль, озадаченно морщил лоб.
Темные квадратные пятна вдоль корпуса, которые он вначале принял за иллюминаторы, оказались портами, из которых торчали цилиндры, похожие на пушечные стволы. Замеченный сигнальщиками огонь излучал болтающийся на выступающей с кормы рее квадратный фонарь.
— Прямо «Летучий Голландец» какой-то, — удивленно произнес он.