Лицо женщины сильно осунулось и побледнело, темные круги под глазами выдавали недосып, а потертая временем футболка извлекалась из гардероба только в очень плохие дни. Длинные волосы, небрежно собранные в кривой хвост, покоились на плече, то и дело сползая на спину, а отросшая челка перекрывала обзор. Каждый раз сдувая непослушные пряди с лица, брюнетка все больше злилась, а под конец и вовсе бросила эту затею, устало опускаясь на каменный подоконник.
Самаэль некоторое время глядел на нее, желая запечатлеть ее образ в своей памяти, когда Олив подняла голову и столкнулась взглядом с голубыми очами начальника. Время будто остановилось, и пара долгое время не могла перестать смотреть друг на друга, когда Лив хриплым голосом произнесла:
- Ты?
- Здравствуй, Оливия.
Не веря собственным глазам, детектив соскользнула с насиженного места и быстрым шагом сократила разделявшее их расстояние.
- Это и вправду ты?
- Да, это я.
Они молча стояли посреди конторы, не смея нарушить хрупкое равновесие тишины, окутавшей их. Смерть вдыхал знакомый запах легких духов, который уже успел поселиться на всех его рубашках, а Оливия впервые за несколько дней позволила себе улыбнуться – чисто и искренне.
[Jayesslee – Secrets (One Republic cover)]
- Значит, прощаемся?
- А ты этого хочешь?
- Признаться, я до сих пор не понимаю, как докатилась до такого…
- Жалеешь?
- О чем? О том, что встретила самого невероятного мужчину, какой только существует на этом свете? Или о том, что не пошла на поводу у стереотипов и позволила себе поверить в сказку, впоследствии ставшую явью? Нет! И никогда не пожалею.
- Ты ведь понимаешь, что жить, как прежде, ты уже не сможешь.
- А я и не хочу этого. И тебе прекрасно известно почему. Ты лучшее, что произошло со мной в жизни, но, к сожалению, все хорошее имеет обыкновение рано или поздно заканчиваться.
- Ты себя слышишь? Смерть, по-твоему, лучшее?
- Не смерть, а ты.
- Но я и есть Смерть!
- Мы говорим с тобой на разных языках, Самаэль, и возможно, когда-нибудь ты поймешь, на каком говорю сейчас я.
- Мы провели бок о бок почти два года, а тебе до сих пор удается удивлять меня.
- Тогда оставайся! И я продолжу рушить твои представления о человечестве снова и снова.
- Если бы это зависело от меня.
- Я понимаю. Надеюсь, что наше соглашение все еще в силе?
- Какое соглашение?
- И ты еще утверждаешь, что это у меня с памятью беда. Наш уговор, Бастиан, о последнем путешествии.
- Но ведь ты…
- Не могу умереть? Ты не хуже меня знаешь, что ни Дьявол, ни Бог не допустят, чтобы по земле расхаживала такая аномалия, как я. И может статься так, что в скором времени мы вновь увидимся. Хотя возможно, что в последний раз.
Они оба замолчали на некоторое время, пока Бастиан не решился спросить.
- Оливия?
- М?
- Скажи мне, почему ты тогда отказалась назвать меня лжецом и предателем?
- А ты так и не понял до сих пор?
- Хочу удостовериться, что не сошел с ума.
- В таком случае ты самый настоящий сумасшедший. И я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя, Оливия. Жаль, что я слишком поздно это понял.
- Лучше поздно, чем никогда, не так ли?
- Почему ты так спокойна?
- Возможно, потому, что умом я понимаю – тебя не удержать так, как это принято делать у нас, на земле, со слезами и криками. А возможно, потому, что не хочу, чтобы в нашу последнюю встречу ты видел мои слезы. Пусть в твоей памяти останется моя улыбка, а оплакать твою потерю я всегда успею в одиночестве.
- Я не хочу, чтобы ты плакала.
- Знаешь, твой «немертвый» друг из ящика стола однажды спросил меня, знаю ли я, почему некоторые народы не плачут, а веселятся на похоронах? Я перебрала кучу вариантов, но в итоге пришла к выводу, что собственного мнения или предположения на эту тему у меня нет. И тогда он сказал: «в слезах уходит печаль, но остается радость, а в смехе – уходит радость, но остается печаль». Я хочу, чтобы печаль ушла, а радость осталась со мной навсегда.
- Никогда не слышал подобного изречения.
- Я склоняюсь к тому, что он сам это придумал. Но в этих словах есть доля правды.
- Тогда я тоже хочу, чтобы со мной осталось только хорошее.
- Так и будет, главное захотеть этого, а остальное придет со временем.
- Я очень рад, что Люциферу удалось втянуть меня в эту авантюру. Пожалуй, стоит сказать ему спасибо за это.
- Обязательно скажешь, но только как-нибудь в другой раз!
- Люций?! – Хоффман обернулся на голос и застыл в удивлении, глядя на хозяина преисподней, нахально развалившегося на стуле ангела.
- Зачем так кричать? Я, между прочим, не глухой, а вот ты, друг мой, окончательно пал в моих глазах.
- Что ты имеешь в виду?
- Смертная? Серьезно? Из всех возможных вариантов ты выбрал именно ее?
- Не вам судить о том, кого ему любить, а кого – нет.
- Дерзим старшим, значит? А если я тебя накажу?
- Люц, прекрати, что ты здесь делаешь?
- Пришел за тобой, конечно же! Уж больно долго ты тут «прощаешься».
- У меня есть еще пять минут.
- Ничтожно мало для столь пылко влюбленных молодых людей, хотя ты, брат, уже давно в летах.
- Ты пришел поговорить о моем возрасте?
- Нет. Ты стал таким невнимательным в последнее время, что уже разучился замечать сарказм в моих словах, теряешь хватку! Хватит тут уже сопли жевать, хватай свою даму сердца и отправляемся домой!
- Но ведь ее душа не принадлежит аду?
- Нет, но и наверх ее тоже брать не хотят, говорят: «всевышний повелел не разлучать пару, раз сама судьба связала их воедино». Так что придется тебе теперь с ней везде в паре работать. Куда ты, туда и она.
- Не понял?
- Самаэль, ты в своем отпуске остатки мозгов растерял, или это у тебя от радости помрачение рассудка наступило? Говорю: руки в ноги и по домам! Вместе, втроем, как еще тебе объяснить?
Оливия, не веря своему счастью, крепко обняла блондина, зарываясь носом в ворот его рубашки и пряча счастливую улыбку в складках ткани. Бастиан машинально обнял девушку, все еще ошалело хлопая глазами и недоверчиво косясь на еле сдерживающего смех Дьявола.
- Видел бы ты сейчас свою рожу! Ладно, голубки, собирайте вещички, жду вас внизу. И не опаздывайте, мне вас еще официально представить надо будет на приеме, так что не тяните резину.
С хлопком Падший растворился в воздухе, оставив после себя облачко едкого дыма с запахом серы. Джонсон подняла глаза на любимого мужчину, который смотрел на сияющее лицо брюнетки и не мог поверить в то, что сейчас услышал.
- Ущипни меня, - тихим голосом попросил он, и тут же болезненно скривился, почувствовав укол в бок. - Я сейчас сплю?
- Нет, не спишь.
- Если это у него шутки такие, то клянусь, я повыдергиваю ему всю его козлиную бородку!
- Давай ты сначала соберешься с мыслями и попытаешься создать видимость интеллекта на лице, а то твой собрат прав, физиономия у тебя до умопомрачения забавная.
- Ах вот так значит, да? А если я сейчас возьму и отомщу?
И в доказательство своих слов Самаэль принялся щекотать напарницу, которая с визгом пыталась вырваться из стальной хватки начальника, но, конечно же, силы оказались не равны.
- Стой! Хватит! Я больше не могу! Пожалуйста!
- Будешь еще подтрунивать надо мной?
- Нет! Только отпусти меня! – захлебываясь хохотом, умоляла Лив, извиваясь как уж на раскаленной сковородке.