— Не звенит! Украли! Пока меня здесь не было, мой клад увели!
Все это время Лешка была как на иголках.
— Слушай, нам некогда, скоро Жан-Жак к дороге подъедет, — не выдержав, с раздражением сказала она. — Тут такие события, а ты носишься со своим кладом, как дурень с писаной торбой.
Но Ромка, неуемно страдая, пропустил ее слова мимо ушей.
— Как же это так? Какой еще Жан-Жак? Постойте! А как же клад? Куда же он делся-то? Кто же его выкопал, скажите? Прямо у меня из-под носа! Эй! — оглядел он шиповник. — А это не вы поломали?
Часть цветущих веток высокого куста была не просто сломана, а вдавлена в середину куста, будто на него бросали что-то тяжелое.
— Не мы, — ответил Артем.
— И не я. Значит, это сделал ворюга моего клада.
Ромка оглядел куст со всех сторон, обежал полянку, исчез за пнем и вернулся, держа двумя пальцами скомканную бумажную салфетку. Из своей необъятной сумки он вынул прозрачный пластиковый пакетик, положил в него находку, аккуратно свернул и спрятал обратно.
— Это улика, и по ней я найду того, кто украл мой клад.
— Ты уверен, что эту салфетку оставил именно он? — фыркнула Катька. — Мало ли в лесу мусора.
— Мусора, к несчастью, тут хватает. Но салфетка эта, заметь, свежая, совсем белая, не пожелтела и не испачкалась. Так куда вы так торопитесь-то? — опомнился Ромка.
— Ты все время сам трындишь и трындишь, а нам слова не даешь сказать и ничего не слышишь! — вскричала Лешка. — Мы волчицу нашли раненую.
Брат ничуть не удивился.
— Раненую? — переспросил он. — А я думал, что она убитая. И полицейские так же решили, а потому к ней не подошли, спешили так как. Один еще сказал, что если б на ней не было столько крови, то взял бы ее себе на шкуру.
— А если бы его самого пустили на шкуру, как бы он к этому отнесся? — сквозь зубы процедила Лешка и побежала к тому месту, где они оставили зверя.
Ромка подскочил к лежащей на одеяле волчице, наклонился и прислушался:
— И правда дышит. Кто ж ее подстрелил-то? Наверное, тот же самый бандит, который стрелял в того человека. Лешк, а ты не боишься, что она очнется и тебя цапнет? Ногу там тебе отхватит или руку?
— Ничего я не боюсь, — дернулась сестра.
Но Ромка не отставал:
— Темка, а ты подумал, что скажет твоя тетка?
Артем пожал плечами, давая понять, что если Лешка, известная защитница природы, вздумает спасать нильского крокодила, пятиметрового гиппопотама или горную гориллу, то все равно ее никто от этого не отговорит.
— Помоги лучше нести, — только и сказал он.
Вчетвером они быстро дотащили зверя до дороги. Лешка торопилась больше всех, опасаясь, что Жан-Жак не дождется их и уедет. На дороге его не оказалось, и она заволновалась еще больше.
Присев у обочины, Лешка то и дело смотрела на часы и вглядывалась в даль, а когда ее терпение иссякло, вытащила из рюкзачка телефон, чтобы позвонить французу. И тут на дороге появился ярко-красный «Рено».
— Я бы и раньше приехал, но полиция задержала, — сказал Жан-Жак, выходя из автомобиля и разглядывая лежащую на одеяле волчицу. — Они все машины зачем-то перетряхивают, хотят перехватить какого-то угонщика.
Затем француз открыл задние дверцы своего новенького «Рено». Сиденья он предусмотрительно застелил прозрачной пленкой, и Лешка со спокойной совестью с помощью ребят уложила на них своего зверя.
В Москву с ней поехал Артем, а Ромка с Катькой и Диком отправились обратно к озеру. Им предстояло переправить в Медовку чужие лодки, обустроить в сарае угол для волчицы, и, что самое главное, подготовить Нину Сергеевну к встрече с лесной гостьей.
Глава V
Новая постоялица
До озера Ромка с Катькой добрались быстро. Ромка, в отличие от нее, не плутал, путь он знал наизусть.
— А ты когда туда шел, видел щит «Осторожно, болото?», — спросила Катька, вспомнив об ужасе, который она испытала, увязнув в коварной трясине.
— Вроде видел, — подумав, ответил Ромка.
— А теперь он там не стоит. Его кто-то украл.
— Странно. Надо будет об этом леснику сказать, наверное, он за такие щиты отвечает. Мы к нему съездим на хутор, как собирались, хотя старая карта озера мне уже не нужна, раз клад мой украли.
И он так горестно вздохнул, что Катьке стало его очень жалко.
На берегу озера, около лодок, в одиночестве сидел все тот же небритый молодой человек и курил, наблюдая за снующими у костра девушками. Рядом с ним стоял его огромный рюкзак. Несмотря на жару, парень почему-то оставался одетым.