Теперь он смотрел на Конрада, смотрел устало, хотя отблески недавних огней мелькали в глазах.
— Нет, — отозвался юноша.
— Как твое имя?
Конрад назвался.
— Окажи услугу, — сказал Дерек. — Сходи в конюшню, попроси экипаж для Лэннимера, и пусть кто-нибудь отвезет меня домой.
— Хорошо, — отозвался Конрад и не выдержал. — А все-таки, как вы сделали портал без расчета?
— Тут другой принцип, — Дерек устало потер лицо. — Я как-нибудь объясню, если ты сделаешь то, о чем я тебя просил.
Конрад повиновался.
Убедившись, что лошадь запрягают, он вернулся, чтобы помочь Дереку, но тот встретился ему уже в просторном вестибюле Академии. Он шел, словно не замечая удивленных взглядов, шел размеренно, ловко управляясь с костылями. Конрад вдруг поймал себя на том, что смотрит на Лэннимера, не обращая внимания на его недостаток. Было ощущение, будто в полутемном вестибюле единственный луч света падал на покрытое легким загаром лицо Дерека, освещая его и выхватывая из полумрака. Ранняя седина уже не была стального цвета, а блеснула серебром.
Конрад открыл перед ним тяжелые двери, вышел следом. Лишь на улице он с удивлением обратил внимание на старую потрепанную одежду Лэннимера, увидел надорванный и аккуратно зашитый воротник черной рубашки, выглядывающей из-под незастегнутой широкой крестьянской куртки.
— Благодарю, Хелмир, — полуобернувшись, сказал Дерек, увидев подъезжающий экипаж. — Не думаю, что мы еще встретимся, поэтому прощай.
Он забрался в экипаж и проговорил вознице:
— Вторая Окраинная, двадцать.
Конрад расслышал и запомнил адрес.
На следующий день профессор Пераник буквально ворвался в аудиторию. В портовом городе Скалере, где его знали как строгого, степенного ученого, сильно удивились бы, увидев, как Максимилиан стремительно несся по коридору.
Бросив конспекты на стол (Конрад вспомнил, что Лэннимер обходился без каких-либо записей), профессор взволнованно произнес:
— Верно ли говорят, что Лэннимер вчера открывал свой портал?
— Да, профессор, — одновременно ответили несколько человек.
— Как? Как он это делал? — профессор был по-настоящему взволнован. — Кто староста курса?
Каспар Лейн, лучший ученик курса и староста, встал с беспомощным выражением на лице.
— Я не знаю, профессор, — обреченно произнес он. — Он подошел к двери, что-то блеснуло, потом дверь открылась, и… и перед нами озеро Колней.
— …и четырехчасовая прогулка, — пробурчал сосед Конрада.
Конрад хмыкнул.
Пераник подошел к двери, внимательно ее осмотрел, открыл, выглянул в коридор, снова закрыл. Студенты наблюдали, замерев.
— Ну-ка, ну-ка, — пробормотал Пераник, отступая на шаг. — Посмотрим, что тут у нас.
Он отчетливо проговорил заклинание, которое студентам, кроме Каспара Лейна, не было известно. На двери чуть заметно проступили символы. Пераник повторил заклинание, а спустя полминуты, красный и злой, повернулся к давящимся от смеха студентам, поскольку символы на двери сложились в крупные буквы, гласившие: "НИЧЕГО НЕ ВЫЙДЕТ, ПРОФЕССОР".
— Дерек Лэннимер, — покачал головой Пераник, вздохнул и как бы про себя добавил с долей восхищения в голосе: — мерзавец. Ладненько, — громче произнес профессор, — ладненько. Портал Лэннимера по-прежнему остается загадкой, следовательно, мы вернемся к традиционному способу.
Глава 3
Вторая Окраинная
По мере удаления от центра города фонарей на улицах становилось меньше, соответственно, света тоже делалось меньше. Но у дома Лэннимера фонарь был и исправно светил, великолепно освещая цветущую яблоню, казавшуюся белым облаком среди тьмы. Конрад ехал мимо бревенчатых строений, в окнах которых редко мелькали огни. Свечи здесь берегли.
Знать бы, что придется пожить у Дерека, привез бы ему свечи, с запоздалым сожалением подумал Конрад. Свечи лесник делал сам, да не сальные, а восковые. Десяток ульев с пчелами исправно поставлял и мед, и воск. Материал для фитиля поначалу приходилось покупать, но позже Конрад нашел способ, договорившись с хозяином свечной мастерской: он привозил туда воск, взамен хозяин давал ему фитили.
В следующий раз обязательно привезу, решил Конрад, и надо меду захватить. Он спрыгнул с седла, открыл скрипнувшую калитку и прошел во двор, освещенный тем же уличным фонарем. Двор густо зарос одуванчиками, лошадь немедленно потянулась к ним. Конрад расстегнул подпругу, снял узду.
— Хочешь оставить пастись? — раздался голос Дерека, и Конрад от неожиданности выронил узду.