Свет плохо пробивался сквозь узкое зарешеченное окно, поэтому на столе в подсвечниках и вдоль стен горели свечи. В их свете Конрад разглядел четверых человек. Двое сидели друг напротив друга — один в удобном кресле, другой на жестком стуле. Двое с обнаженными клинками стояли за спинкой стула, не сводя глаз с того, кто там сидел. Конрад тоже посмотрел на него и обомлел: в порванной одежде, закованный в кандалы, с кровоподтеками на лице и шее сидел, опустив голову, придворный маг князя Нурмена Третьего Михаэль Лагрейд.
— Господин Хелмир, — звучно доложил гонец.
Дознаватель кивнул.
— Проходите, Хелмир, устраивайтесь.
Конраду потребовалось время, чтобы опомниться. Дознавателю пришлось повторить, тогда лесник опустился во второе кресло.
— Мне надоело, Лагрейд, — монотонно заговорил Алистер Меррик. — Вас нашли рядом с трупом, вы были в крови. Кроме вас, в этой части дома никого не было.
— Я не убивал его, — сказал Михаэль. — Я услышал его крики и вошел, — он поднял голову, — и я видел, кто это сделал. Это был проклятый волк!
Дознаватель вздохнул.
— Итак, еще раз, — проговорил он. — В комнату вашего отца можно попасть только изнутри. Окон в ней нет. На ночь ворота и двери запираются. Верно?
— Да, — глухо ответил Михаэль.
Его что, обвиняют в убийстве отца?! Конрад оторопел.
— Тогда вопрос — как оборотень попал в дом? И главное: как он вышел? Почему не напал на вас? — с каждым вопросом дознавателя голова Михаэля опускалась ниже. — Я жду ответов.
— Я не убивал отца, — угрюмо ответил Лагрейд.
— В общем и целом мне ни к чему ваше признание, — заявил Меррик. — Вы не смогли вспомнить, где были в ночь убийства Клорри. Никто не может подтвердить, что во время убийства Торвилля вы находились дома. Наконец, в ночь, когда было совершено нападение на Ирвиса, вы были в Равенском.
— Я покупал лошадь, — сказал Лагрейд.
— Вы совершили покупку днем, — отозвался дознаватель, — но чем вы занимались ночью? Хозяин трактира, где вы останавливались, может подтвердить, что вы оставались в комнате всю ночь? И кстати, вы отдали за коня крупную сумму, а с трупа Клорри сняли сумку с деньгами.
— Наша семья не бедствует, — проговорил Лагрейд.
Он говорил все тише.
— Верно, — согласился дознаватель, — но не многовато ли совпадений?
Лагрейд молчал, а Конрад лихорадочно размышлял. Всё сходилось: Михаэль знал Клорри с компаньоном и Торвилля. Лагрейд знал и Конрада. Кроме того, лесник встретил его, когда возвращался домой, и Михаэль ехал из Равенского. Неужели оборотень — Лагрейд?! Мог он убить из-за денег? Кто его знает.
— Я не оборотень, — словно отвечая его мыслям, устало сказал Михаэль, — я никого не убивал.
— Выведите его отсюда и подождите в коридоре, — приказал дознаватель охранникам.
Медленно поднявшись, Михаэль бросил умоляющий взгляд на Конрада, словно прося о помощи. Лесник отвел глаза. Охранники подтолкнули Лагрейда, и тот, гремя цепями при каждом шаге, вышел. Не успела дверь закрыться, как дознаватель повернулся к Конраду.
— Ну вот, — сказал он.
— На Лагрейда я подумал бы в последнюю очередь, — признался лесник.
— Честно говоря, я тоже, — вздохнул Алистер. — Хотите знать, что произошло?
Конрад, в общем-то, догадывался.
— Да, — помедлив, сказал он: любопытство победило. — Но сильнее я хочу узнать, зачем меня вызвали.
— Хелмир, с недавних пор вы мне как родной, — хмыкнул дознаватель. — Впрочем, я думал, что успею переговорить с Лагрейдом до вашего приезда, — Алистер говорил без усмешки, серьезно, — а от вас мне нужно немногое. Ваша подпись на одном документе и… Вы ведь встретили Лагрейда, когда он возвращался из Равенского? Напишите, какого числа и в котором часу это было, а также о чем вы говорили.
— Конечно, — согласился Конрад. — Но как вы узнали, что оборотень — он?
— Почему вы скрыли тот факт, что оборотень — ваш знакомый? — поднял седую бровь Алистер.
Лесник смутился.
— Я прочел, что вы написали о встрече с волком, и заинтересовался, отчего зверь не убил вас, — под взглядом дознавателя Конрад чувствовал, как краснеет. — Такой свидетель — к чему?
Он помолчал.
— На пустынной дороге никто не услышал бы вашего крика, а этот зверь, насколько я могу судить, убивает быстро, — дознаватель говорил раздумчиво. — Тогда я поговорил с Лэннимером, и тот добавил то, о чем вы не захотели сказать. Отчего, Хелмир?
Мягкий тон, словно отец выговаривает нерадивому сыну. Умеет Меррик менять интонации.