Это было тотчас сделано.
Михаэля опять усадили на стул против дознавателя.
— Вы продолжаете утверждать, что вашего отца убил кто-то другой? — спросил Алистер, словно не было перерыва в допросе.
— Продолжаю, — упрямо ответил Лагрейд. — Когда я прибежал в его комнату, там был зверь. Огромный волк. Я сам испугался.
— Допустим, — сказал дознаватель. — На минуту допустим. Но как зверь попал в комнату?
— Дверь не была заперта, — сказал Михаэль. — Отец никогда не закрывался.
— То есть, получается, зверь вошел через главный вход, прошел через весь дом, поднялся по лестнице, вошел в дверь комнаты вашего отца, закрыв ее за собой, и убил Мэтта Лагрейда? — ехидно спросил Алистер. — Причем все слуги внезапно ослепли и оглохли? Кстати, привратник, слуги и служанка вашей жены в один голос утверждают, что наружные двери и окна дома были тщательно закрыты, не говоря о воротах.
От любопытства Конрад перестал писать.
Лагрейд глухо проговорил:
— Я не знаю, как это объяснить. Если б знал, не сидел бы здесь.
Меррик изучающе смотрел на него.
— Еще вопрос, который меня интересует, — дознаватель глянул в бумаги. — Как волк покинул комнату вашего отца? Вы стояли в дверях. Окон в комнате нет. Как? Он прошел мимо вас?
— Нет, — Лагрейд качнул головой. — Вы мне не поверите, но он просто исчез.
— Вы правы, не поверю, — Алистер сердито глянул на Конрада, и тот, опомнившись, снова склонился над бумагой. — Знаете, Лагрейд, меня утомляет ваше бессмысленное запирательство.
— Я не убивал отца, — безнадежно произнес Михаэль. — И никого не убивал.
Ему приходилось тяжело, но пока он находил силы держаться.
— Увы, против вас слишком много свидетельств, — дознаватель положил ладони на стол и подался вперед. — По закону мы имеем право применить пытку.
Лагрейд вздрогнул и вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб. Брякнула цепь.
Конраду стало жаль его и, поддавшись этому чувству, он спросил:
— Разве нельзя по-другому проверить, оборотень он или нет?
— Хелмир, я вижу, вы желаете поработать в соседней комнате, — холодно произнес дознаватель. — Дверь там, — он указал на неприметную дверь, не ту, через которую Конрад вошел.
Злясь на себя, лесник взял бумагу, чернила и вышел. За дверью действительно располагалась крохотная комнатушка, где находились только стул и стол у окна. Свечей Конрад не нашел, пришлось довольствоваться слабым светом окошка: оно выходило на стену соседней башни. И, разумеется, оно тоже было зарешечено.
Он дописывал последнюю строчку, когда вошедший гонец пригласил пройти к дознавателю. Конрад кивнул, торопливо дописал, поставил подпись и вернулся, попав прямо под сердитый взгляд Алистера. Сейчас мне достанется, подумал лесник, протягивая листы дознавателю.
— Вот, — сказал он.
— Сядьте, — буркнул Алистер. — Должен же я прочитать ваше сочинение.
Лагрейда и его стражников не было в комнате. В камеру отправили обвиняемого или в пыточную — Конрада почему-то заинтересовало это, но спросить он не решился.
Пока дознаватель читал, лесник смирно сидел в кресле, размышляя. Он недолюбливал Михаэля Лагрейда, а особенно острой неприязнь стала, когда тот без причины отказал ему от дома, однако при виде растерянного, обреченного человека, не похожего на прежнего блестящего и самоуверенного придворного мага, Конрад поддался жалости. В голове не укладывалось, что Лагрейд — убийца. Хлыщ, хвастун, самовлюбленный болван — да, но убийца, к тому же оборотень? Помилуйте, тут что-то не то.
— Хелмир, — позвал его дознаватель, — надеюсь, вы так глубоко задумались над моим предложением?
Конраду показалось, будто его разбудили.
— Нет, для этого мне потребуется больше времени, — сказал он. — И надо бы поговорить с другими людьми.
Дознаватель понимающе улыбнулся.
— Мне тоже надо спросить совета, — проговорил Алистер, — поэтому я послал за Лэннимером. Будете дожидаться его?
Если Дерек не был правой рукой Меррика, то левой — наверняка: с магом дознаватель советовался частенько.
— Мне хотелось бы его повидать, — отозвался лесник.
— Знаете, Конрад, — неожиданно доверительно обратился к нему дознаватель, — я старый человек, и я поработал за сорок лет вместе со многими достойными людьми, но никому из них я не доверил бы свой пост. Из вас я сделал бы преемника.