Ошеломленный Конрад стоял, держа в одной руке поводья, в другой — кошелек.
— Я очень благодарен, — с трудом вымолвил он.
Главный лесничий повернул коня и, поскольку официальная часть церемонии была завершена, сказал другим, обыденным тоном:
— Облавная охота состоится в понедельник, семнадцатого. Ты должен приехать в Айбор заранее и сам понимаешь, на какой лошади, — он как бы невзначай кивнул на жеребца.
— Не проще подъехать к Волчьей пустоши? — опомнившись, задал вопрос Конрад.
— Нет, — ответил Тербек. — Ты не загонщик. Будешь запасным стрелком, рядом с князем, поэтому не забудь арбалет.
Он дал коню шпоры и унесся, сопровождаемый жезлоносцами.
Конрад сунул в карман кошель и глянул на жеребца. Поморщился. Подошедшая жена с удивлением посмотрела на Конрада.
— Тебе не нравится лошадь? — изумилась она. — Хелмир, ты получил чудесного коня и кривишься?
Рыжий нетерпеливо переступил передними ногами и тряхнул головой. Шикарная огненно-красная грива взметнулась над шеей и снова опала. Жеребец потянулся к руке Конрада и принюхался.
— Он заезжен лишь под седло, — сказал Конрад, — а мне не выставлять его на скачках. Кроме того, если память мне не изменяет… — он быстро поднял крыло седла, расстегнул подпругу и сдвинул седло с потником.
У холки лошади виднелось тавро — две переплетенные буквы М и Л. Раньше жеребец принадлежал Михаэлю Лагрейду — подарок короля Стефберии, Альде.
Дения не обратила внимания на тавро, спросила:
— Тебе трудно поставить его в хомут?
Конрад нехотя ответил:
— Он не упряжный, он скаковой. Покойный Михаэль говорил, у его Альде, — Конрад повернулся к жене и пояснил: — он назвал лошадь в честь дарителя — отсутствует чувство страха. Другие лошади могут чего-то испугаться, шарахнуться. Этот — нет.
— Никогда не разбиралась в лошадях, — призналась Дения.
— После охоты я его продам, — решил Конрад. — Конный завод мне тут не нужен, — лесник повернулся к конюшне и резко замер. — О, демоны! Где я его поставлю?! Не делить же им один денник с кобылой…
Конрад приехал в Айбор в субботу. Рыжий демон несся всю дорогу стремительно и легко и там, где кобыла всегда шла шагом, этот бешеный не сбавлял ход. Лесник хорошо держался в седле, но были мгновения, когда его одолевал страх: рыжий летел не разбирая дороги, и стоило ему запнуться или сильнее наклониться, входя в крутой поворот, как путь закончился бы. К счастью, жеребец нигде не запнулся, не поскользнулся, не упал. Все равно я его продам, мелькнуло в голове лесника, когда, подъезжая к городу, он с трудом перевел коня на шаг.
Дом Дерека был предпоследним на улице. За двадцать вторым домом начинался луг и поля, а затем лес. Выехав из леса, Конрад позволил коню пробежать по дороге мимо полей крупной рысью, потом отшагал его, направив через скошенный луг, и спешился у заборчика. Дерек сидел на скамейке под яблоней, подперев щеку ладонью, и выглядел усталым, подавленным и расстроенным.
— У вас можно переночевать? — спросил лесник.
Лэннимер утвердительно кивнул.
Конрад расседлал рыжего, убрал сбрую в сарай, жеребца оставил пастись, привязав подальше от цветов Кейры. Сам подсел к Дереку.
— Вы неважно выглядите, — заметил лесник. — Опять нога?
— В этот раз нет, — нехотя отозвался Лэннимер.
Конрад не знал, что произошло, но по пустячным причинам Дерек не расстраивался, а сейчас Лэннимеру было не до гостя, он даже не стал поддерживать разговор: снова задумался, как будто забыв о Конраде.
Лесник тихонько поднялся, намереваясь уйти и вернуться ближе к ночи.
— Ты голоден? — услышал он и обернулся.
Спрашивал Дерек. Спрашивал, по-прежнему не глядя на друга, отсутствующим голосом.
— Нет, — солгал Конрад.
Лэннимер посмотрел на него, лениво перевел взгляд на рыжего жеребца и выпрямился. Взгляд мага внезапно стал острым и пристальным, однако лесник этого не заметил.
— Врешь, — Лэннимер встал на костыли. — Идем в дом.
Перед крыльцом Дерек остановился, так что Конрад чуть не налетел на него.
— Потише, — предупредил Лэннимер. — Кейра спит: ей нездоровится.
— Может, мне уйти? — недоуменно спросил лесник.
— Нет, — сказал Дерек, и это прозвучало приказом.
Отстраненность из его голоса исчезла.
Конрад перестал понимать что-либо, однако прошел в кухню. Есть ему и правда хотелось.
На теплой плите стояли накрытые крышками кастрюли и сковородки. Пахло аппетитно.
— Жареная курица, фасоль, овощное рагу и еще какая-то ерунда, — Лэннимер опустился в кресло. — Тарелки на полке, хлеб неподалеку. Накладывай сам. Что касается меня, я только что обедал.