— Торвилль…
— Демоны! — от удивления и испуга Рем Торвилль уронил огниво.
Кейра шагнула к нему. До ближайших домов было рукой подать; следовало увести Торвилля вглубь аллеи. Колдунья глубоко вздохнула.
— Какого демона ты здесь делаешь? — тусклый свет позволил ректору рассмотреть лицо бывшей студентки. Торвилль наклонился, пошарил в траве и поднял огниво.
— Я шла за вами, — сказала Кейра. — Нужно поговорить.
Взгляд Торвилля скользнул по ветхому платью Кейры; он ухмыльнулся, вероятно, решив, что нищета доконала ее, и она ищет способ подняться.
— Со старым козлом, хе? — ректор сунул в карман нераскуренную трубку и огниво. — Дела совсем плохи? — он ухмыльнулся еще раз, выразительно поглядев на одежду Кейры.
Колдунья взяла Торвилля за руку, и никто не знал, как ей удалось преодолеть отвращение. На лице у нее была только скорбь. Она опустила голову и прошептала:
— Помогите, вы моя последняя надежда.
— Поздновато, дорогуша, — Рем Торвилль не отказал себе в удовольствии покуражиться, но руку не отнял. Он не осознавал, что Кейра неощутимо тянет его за собой, и он медленно движется по аллее, уходя от освещенных окон и единственного фонаря. — Нищим я нынче не подаю.
— Торвилль, — общаясь с этим человеком, Кейра чувствовала такую брезгливость, словно отмывала миску после тухлой рыбы. — Торвилль, ответь мне, — она отбросила всякую вежливость, поскольку наступало время снимать маски, — почему ты такая, с позволения сказать, сволочь?
Ректор не поверил ушам. Кейра улыбнулась, сбросив личину обиженного жизнью существа, ее глаза мерцали. Торвилль стоял в темноте, между черными стволами деревьев, там, где было нужно колдунье.
— Что?.. — выдохнул он и почувствовал, как горячая рука Кейры разжалась, отпустив его ладонь. — Это вот ты мне сказала?!
— Тебе, тебе, — покивала Кейра. — Я хочу, чтоб ты знал: ты сдохнешь, потому что вышвырнул меня из Академии, как паршивую кошку, и не соизволил помочь, когда я молила об участии. А еще потому что вы с Лагрейдом-старшим сделали калекой Дерека Лэннимера. Кстати! — за миг до превращения Кейра успела бросить ругательство в лицо Торвилля. — Ты все-таки старый похотливый козел!
Перед ректором мягко опустила лапы на землю гигантская волчица. Глаза зверя злобно сверкнули во мраке. Торвилль не успел ни испугаться, ни понять произошедшее, когда волчица набросилась на него. Он закричал от нестерпимой боли — острые зубы рвали его плоть без пощады. Рык, хрипенье, крики — всё это привлекло людей, которые выбегали из домов, и волчица спешила добраться до горла врага. Клыки вспороли шею, горячая артериальная кровь струей ударила в морду и грудь волчицы. Оборотень опьянел от запаха крови, но разум возобладал над инстинктом рвать и сокрушать. Зверь метнулся к деревьям, перемахнул через оградку, переплыл реку и помчался по садам, уходя от места убийства.
Убийство Торвилля далось колдунье тяжело. Ее трясло всю ночь, она не спала, и взявшись заваривать целебную траву, Кейра уронила чайник, рассыпала пустырник и ягоды боярышника — руки у нее дрожали. Лэннимеру пришлось всё сделать самому.
— Так нельзя, — сказал он. — Тебе этот кошмар обходится слишком дорого, — Дерек глянул Кейре в глаза. — Я могу предложить другой способ. Можно создать голема и…
— Нет! — вскинулась колдунья и ощерилась по-волчьи, тут же, впрочем, опомнившись. — Нет, — повторила она. — Я хочу, чтобы они умерли от моей руки. Пойми, — она заговорила тише, — я зашла далеко, и обратная дорога для меня закрыта.
Лэннимер обеспокоился:
— Поясни.
— В скором времени я навсегда утрачу человеческий облик, — нехотя проговорила Кейра. — Я часто превращалась и подолгу оставалась волчицей.
— Как скоро? — с тревогой поинтересовался маг.
— Полгода, год… Не больше, — колдунья вздохнула. — Надо поспешить.
Да, быстро управились, подумал Дерек, слушая монотонный стук дождя. Каждый раз убивать Кейре становилось легче, ибо волк брал верх над человеком. Лишь Михаэля Лагрейда колдунья не хотела трогать, страстно желая, чтобы в убийствах обвинили его, и ей удалось сделать так. Дерек приложил к этому свои старания, убедив Алистера Меррика в виновности придворного мага. Обстоятельства были за нас, вспоминал Лэннимер. Он удивлялся, а под конец начал ужасаться везению. Складывалось ощущение, будто высшие силы встали на сторону колдуньи.
— Я убью Мэтта Лагрейда, — как о само собой разумеющемся говорила Кейра, — но как сделать так, чтобы в убийстве заподозрили Михаэля?