— Почему? — выдыхаю закономерный вопрос.
— Искусственный поиск истиной пары плохая идея. Наш век долог. Иногда двуликому необходимы столетия, чтобы встретить свою единственную и принять её. В противном случае их встреча может принести много боли обоим. Обряд может не дать ответа, если самка ещё не родилась. Молчание богини ввергает нетерпеливых мужчин в неконтролируемую ярость, и они творят жуткие вещи, юнцам невдомёк, что ключ к счастью — это покорное смирение, — грустная улыбка едва касается губ отшельника. Невольные воспоминания о драгоценной Рамаре мрачными тенями отражаются на лице мудреца. Мне так жаль, друг…
— А если загоревшееся имя неверно? — обеими лапами цепляюсь за призрачную соломинку.
— Не слышал о таком, — ответ мудреца совершенно не радует. Дьявол… Невозможно… Лирана? Может всё-таки она?
«А-а-ар-р-р-р-ргх», — лютует зверь. Хвостатому не по душе даже упоминание имени блондинки. У нас не может быть две луны…
— Знаешь, Фенек, иногда невозможное на первый взгляд становится осуществимым. Вопрос в цене, — карие глаза устремляюсь в голубое небо.
— О чём ты? — непонимающе смотрю на товарища.
— Луне очень много лет, Рир, она невообразимо стара. Богиня видела, как зарождалась и погибала жизнь, как росли и развивались цивилизации, а потом сгорали в войнах или умирали от болезней. Обмануть столь великую мудрость очень сложно. Придётся заплатить огромную цену, — острый слух улавливает едва заметный вздох, — Принести кровавую дань. Но не факт, что ясноокая примет дар и позволит изменить чью-то судьбу.
— А можно отказаться от истинной? — облик рыжей мартышки встаёт перед глазами. Глупая, глупая девчонка… Даже сейчас, находясь так далеко от человеческой занозы, я чувствую пару. Переживание и боль, волнение и усталость. Маленькая крошка раздражена и расстроена. Похоже, девчонка поняла, что никто её и не искал. Как до жирафа…
Ощущаю, как по тонкой, нежной коже скатываются горькие слёзы. «Мамочка… Папочка», — зовёт кого-то. «Компас… Рюкзак…» А нет, Василиса горюет не из-за смазливого придурка. Всему виной потерянные вещи. Тряпичная сумка со всяким барахлом очень дорога малышке.
«А-а-а-ау-у-у-у!» — громко стонет зверь. Боль потери, я легко узнаю это чувство из сотни других. Сирота? Из всхлипов и несвязных мыслей я понимаю, что рыжая крошка потеряла родителей несколько лет назад. Дурацкий рюкзак — последний подарок от мамы, а старый компас когда-то принадлежал отцу.
Волчья ягода! Нужно вернуть пропажу. И поскорее.
— Тебя так смущает простой человек? — голос Дориана добродушной насмешкой врезается в мои мысли.
— Что⁈
Глава 8
Его глазами:
Нижняя челюсть с грохотом падает на колени, а я смотрю на старика широко раскрытыми глазами. Зверь внутри ехидно пофыркивает и скалится.
— Откуда ты знаешь? — на выдохе произношу вопрос. Хитрые бесенята скачут на глубине тёмных глаз мудреца.
— Ох, Рир, я служитель ясноокой, думаешь, не узнаю печать нашей прекрасной богини, — негромко хмыкнув, Дор продолжает. — Отметка на твоей душе отличается от остальных. Человеческая.
— Двуногая мартышка… — недовольно бурчу.
— Почему ты хочешь отказаться от девушки? — манера разговора меняется, а голос товарища поскрипывает от серьёзности.
— Издеваешься⁈ Она человек! Обыкновенный, смертный человечешка! После того, что люди сделали с моей семьёй⁈ — грозный рык распугивает птиц, притаившихся в кедровой тени. Седовласый старец недовольно хмурится и срывает белый цветок. Хорошенько размяв нежные лепестки, добавляет мне в бокал. Что это?
— Злость и обида затмевают твой разум. Лунная фиалка прогонит тени прошлого и позволит взглянуть на истинную ясными глазами, — отвечает Дориан на мой немой вопрос. И наливает щедрую порцию медовухи.
— Давай за здоровье! — не позволяя начать спор, он протягивает бокал. Громко чокнувшись кружками, мы отпиваем по большому глотку. Задумчивое молчание повисает между нами. Как цветок может помочь разобраться⁈ Да и вообще… Я никогда не смогу принять человека. Никогда! Пьянящее тепло разливается в груди и мягко успокаивает яростное раздражение. Яркий солнечный свет блёкнет, а тени становятся насыщеннее и глубже. Леденящая прохлада касается кожи, вызывая лёгкий озноб. Сонный дурман затягивает сознание. Так странно… Внутри горит огонь, а снаружи холодно…