Сейм-морас удостоился звания города сравнительно недавно, в последнее десятилетие селение ощутило стремительный рост, протягивая вперёд и укладывая камнем оборванные нити улиц, перестраивая столетние остовы площади и замыкающих её административных и общественных строений, из века в век остававшихся нетронутыми. В город вдохнули жизнь и силы к развитию купцы и коммерсанты, открывшие на местных болотах и поймах рек предприятия по добыче торфа, что дало работу и подвело к порогу цивилизации многих одичавших местных, а также привело в поселение новых трудяг, тем самым превращая одну из множеств забытых миром деревень в видный промышленный центр, хоть по-прежнему сокрытый между глубокими топями и заболоченными хвойными лесами. Само наличие Академической башни говорило о том, что данный населённый пункт возымел некоторую значимость на карте государства. Индустриализация как ничто другое вытесняет поверья и прежнюю архаичную культуру этих мест, однако воспоминания о прежнем страхе всё ещё свежи в умах аборигенов. В то же время в некогда эклектичную духовную жизнь Севера вошла и Церковь Самуса-спасителя, ревностно борющаяся с древними поверьями, стремясь установить единоличную власть над всем умозрительным и бестелесным, что могло только существовать во влажных болотистых лесах и на людских сердцах.
Сейчас же, когда мир вокруг так динамично менялся, стремясь вырваться из оков рутины, чтобы стать чем-то принципиально новым, а сама Айнет, притягивая взгляды рабочих отцовской кузницы, неожиданно осознала себя красивой и привлекательной, ей впервые в жизни захотелось взаимодействия с окружающим пространством, впервые она посчитала людей интересными, а мужское внимание желанным и притягательным. В этот самый период Айнет начали сниться дурные сны.
Глава 2
Она бежала со всех ног по влажной траве, и лишь раскаты молнии освещали ей путь в чёрном провале лесов. Горячее дыхание заполняло гортань, а сердце колоколом стучало в ушах, не позволяя слышать собственных мыслей, как и воспринимать что-либо вокруг. Девушка бежала до тех пор, пока лес вокруг не размыло в единое чёрное пятно, и лишь тогда беглянка упала без сил, ведь спасения больше не было. Едва контролируя беспорядочное дыхание, девушка обернулась из-за плеча — позади, в первозданной тьме, на неё смотрели два немигающих глаза. Зелёных, злобных, ликующих.
Айнет вскочила так быстро, будто нечто огромной силы схватило её и дёрнуло вперёд. Жуткий сон. Жуткий, потому что ощущался несказанно правдоподобно —морось на лице, шум в кронах деревьев, неистовствующее сердце в груди и леденящий кожу страх. Никогда прежде кошмары не были такими реальными. Приходя в себя, девушка оглянулась — брат и сестра всё ещё спали, ей не удалось их потревожить. Им не стоит знать, какие страхи посещают их соплеменницу во снах, ведь и без того об Айнет ходит много дурных толк. Воскресное утро было светлым и тихим, добрые горожане отсыпались после очередной трудовой недели, только затем, чтобы к вечеру предаться шумному пьяному кутежу. Айнет неспешно умылась и расчесала волосы, надела простое чёрное платье с подвязками на рукавах и талии, после чего спустилась вниз, в гостиную. Воскресные дни девушка предпочитала проводить подальше от посторонних глаз, тем более, что улицы наводнялись зеваками, среди которых встречались и те, кто не гнушался задирать зазнавшуюся библиотекаршу, которой книжки милей мужчин. Айнет это не оскорбляло, и обычно ей всегда находилось чем парировать такие нападки в тех случаях, когда какой-либо диалог вообще был возможен. Однако куда проще и приятнее было просто не показываться на глаза ищущим развлечения подросткам. Однако на сей раз сложилось иначе — девушка углядела в окне клерика Ортога, который под самое утро обхаживал пороги соседних домов. Не успел старый монах постучаться в двери кузнеца Хрольда как их отворила его дочь, к вящему неудовольствию гостя.
—Девочка, - пропел не по-старчески мелодичным голосом священник, —будь умницей, пригласи родителей к порогу.
—Родители мои отдыхают после трудной недели, — отозвалась Айнет, уставившись в небрежное несуразное лицо Ортока. —Я бы не стала их беспокоить.