— Нет. В первое полнолуние парабудетзаниматься сексом. В последующие это можно будет научиться контролировать, но в самую первую ночь невозможно сдерживать желание, — на какое-то время они затихли. Лиз обдумывала полученную информацию, пока Мира пыталась понять истинный смысл вопросов подруги. — Ты встретила его?
Вопрос в лоб, в этом вся Миранда. Никогда не пытается быть тактичной, не обдумывает ничего наперед, а сразу же делает. Лиз по своему любит эту черту девушки, но сейчас догадливость была досадной. С другой стороны, она бы все равно рассказала. Лиз доверяет Миранде, а ей нужен был человек, с которым можно поделиться тем, что на нее навалилось.
— Да, — уныло отозвалась Элизабет, прикрыв глаза. Происходящее угнетало девушку, так хотелось рассказать и спросить совет у знающего человека. Но с родителями Лиз не могла быть откровенна, Эшли не знала о сверхъестественном, а Мира была слишком далеко, чтобы помочь. Но сейчас она здесь и Лиз, наконец, может рассказать то, что гложет уже не один день.
— Тот красавчик, который так страстно смотрел на тебя, когда ты садилась в машину? — настроение Миранды поднялось, она весело улыбалась и с любопытством смотрела на подругу.
— Да, — еще более угрюмо ответила Лиз, совсем поникнув.
— Ты его любишь?
— Ты издеваешься? — гневно спросила Лиз, подскакивая на месте. — Я знаю его всего две недели, какая любовь, Мира?
— Тем не менее, секс у вас уже был? — Миранда ехидно улыбнулась, издевательски выгнув бровь. Лиз залилась краской, и отвела взгляд в сторону. Этот факт ужасно смущал волчицу, но что она могла поделать с бушующими гормонами?
— Был, — признала Элизабет, приложив руки к горящим от смущения щеками и тряхнув головой.
— И как оно? Каково заниматься сексом со своей истинной парой?
Кажется, теперь покраснели уши. Почему у нее такие экстравагантные вопросы? Лиз так не любила говорить о сексе. Ни тогда, когда встречалась с Леем и, сгорая от стыда, рассказывала про свой первый опыт подруге, ни уж тем более сейчас. Но поделится все же должна.
— Невероятно, — прошептала Лиз, откинувшись на спинку кресла. Она могла врать сколько угодно, только от правды не убежишь. Джейсон был потрясающим любовником.
— И все? — скептически спросила Мира, чуть поморщившись. — Я жду подробностей.
— Я не знаю, как это объяснить. Я возбуждаюсь от одного его вида, каждый раз он целует меня с такой страстью, что ноги подкашиваются, а потом… а потом ощущение абсолютного единения, заполненности. Как будто он дополняет меня, является частью, продолжением моего тела. Это все так сложно, — совсем засмущавшись, Лиз уронила голову на руки и прикрыла глаза. Не об этом она хотела говорить с Мирандой.
— И сколько раз вы этим занимаетесь?
— Три, может четыре, — глухо ответила девушка, страстно желая стать невидимкой и больше ни о чем таком не рассказывать.
— В неделю? — удивилась Миранда, ошеломленно глядя на Лиз.
— В день, — не менее удивленно ответила Элизабет, непонимающе посмотрев на Миранду. За последние две недели для нее стало нормой то, как часто они пропадали в кладовке или в ее комнате, пока родителей не было. Удивилась тому, что Мира думала о меньшем.
— Серьезно? — недоверчиво переспросила Мира.
— Да.
— Как тебе повезло. Обычно мужчин хватает на один раз, — волчица завистливо присвистнула. — Так сегодня ваше первое полнолуние?
— Да. Не то, чтобы меня это беспокоило. Просто стало интересно, — Лиз неопределенно пожала плечами. Страсть или гнев, какая разница? У нее никогда не было проблем с полной луной, почему должны появится сейчас?
— Не недооценивай импринтинг. Он вызывает желание, которое гораздо сильнее гнева. Не думаю, что в первое полнолуние его возможно контролировать, — предостерегающе сказала Миранда, нахмурившись.
— Вы просто утрируете. То, что у тебя или у Джейсона какие-то проблемы с самоконтролем, не значит, что и у меня будут, — просто ответила Лиз, не воспринимая предостережение подруги всерьез.
— Я бы на твоем месте подумала о том, как обезопасить себя.
— Все будет в порядке.
— Видимо, придется мне продумать для тебя алиби, — Миранда тяжело вздохнула. Порой Элизабет была такой упрямой, что просто невыносимо терпеть. Как баран, который упрется рогом и не хочет пропускать. А ведь предостережение было действительно важным. С импринтингом и полнолунием нельзя быть в чем-то уверенным. В собственном самоконтроле точно.