Откуда-то из чащи вдруг доносится хриплый рык.
- Пора уходить. Им же жрать надо. – Долохов готовится взмахнуть палочкой. – Доскачешь? Трансгрессировать надежнее. Нет?
- Коня жаль, – отзывается Малфой. – Так что – доскачу.
Тяжелая поступь за спиной Малфоя будто даёт Долохову сигнал – Пожиратель с громким хлопком растворяется в темноте. Конь начинает паниковать и дёргать узду. Люциус силой впивается шпорами в его бока, и вынуждает того опустить голову, не давая рыпнуться и снова уронить себя в грязь. Люциусу не хочется убегать будто струсившему. Напротив – он не прочь показать свою «крутость». Удерживая коня в одном положении, волшебник медленно поворачивает голову. По земле волочится тело. Слышится дыхание – смрадное, животное, отдающее чем-то гнилым или кровавым.
- Падальщик, ты у нас, значит? – усмехается Малфой. – Люпин?
Оборотень в темноте рычит.
- А сам чего не охотишься?
Резкий выпад чудовища вперёд – и Малфоя всего будто током прошивает. Он с трудом удерживается на скользком седле. Конь издаёт громкое ржание, силясь сбежать.
- Ну-ну, ты меня-то не пугай. Я знаю о тебе всё и даже больше. А твои родители, между прочим, помогают моему отцу. Так что – нам с тобой воевать невыгодно. Пока. Невыгодно…
Из-за облака выплывает полная луна. Она, как хозяйка, будто осматривается. Её свет – синий, с яркими пятнами в отделении, и почти белый при взгляде в упор – льётся на лес и окутывает каждое дерево, каждый закоулок своим покровительственным одеялом.
Люциуса всего передёргивает, когда в свете луны он видит настоящего оборотня. Не такого, каким его рисует молва – беспощадным и высоким, будто исполинский дуб, не понимающего и не чувствующего ничего кроме жажды крови, – а другим, таким, который, хоть и заключен в мохнатое туловище и имеет клыки, но всё же не деградирует настолько, чтоб совсем не понимать человеческой речи.
- В стае свои законы? – поддевает Люциус. – Ты таскаешь им падаль, верно? В обмен на то, что вожак тебя не трогает. Но стоит тебе не принести мяса, как ты впадаешь у него в немилость? Знаешь, а ведь нам, Пожирателям смерти, это знакомо. В какой-то степени…
При этих словах Люциус видит, как животное внимательно смотрит на него. Большие глаза, не лишенные, однако же, своего яростного волчьего гнева, сейчас будто становятся живыми. Почти человеческими. Оборотень замирает и слушает. Но у Люциуса всё ещё пока есть возможность удрать.
- А не ты ли пришил недавно группу бездомных детишек?
Оборотень лишь оскаливается и снова опускает морду к телу. Вгрызается в плоть, фырчит, массивными лапами упираясь в землю, отрывает куски мяса и наспех глотает их, почти не жуя. Люциус крепче впивается в узду. Его перепуганный конь, наверное, надолго запомнит эту охоту.
- Что это у тебя на лапе? – вдруг замечает Малфой. – Никак, рана? Как там говорят магглы? Бандитская, эм, пуля? То есть – стрела?
Старая рана на правой лапе у оборотня уже превращается в рубец, но довольно заметный. Даже невооруженным глазом. На мощном плече, где ясно вырисовываются бицепсы, шерсти нет, и покрасневшая кожа с выраженными повреждениями, будто кое-как сшитыми краями, он (рубец) выглядит весьма внушающе.
- Отомстил за это? – Люциус слегка кивает на рану. – Люпин?
Оборотень, очевидно, наевшись, поднимает глаза. Теперь они куда более лениво следят за каждым движением всадника и его лошади. Теперь они будто расслаблены и даже полуприкрыты. И всё тело животного тоже становится куда как обмякшим.
- Я, кажется, догадываюсь, откуда у тебя это…
Луна заходит за тучу. Опять становится темно.
- Это ты три года назад пытался отделаться от своего вожака… Только избрал не самую правильную тактику, Люпин. Так? – Люциус краем сознания понимает, что говорит сейчас не с человеком, но желание выглядеть храбрецом порой перекрывает весь здравый смысл. – Ты заключил сделку с охотниками… и они тебя подвели. Убить не убили, но ранили крепко. А вожак-то разозлился…
1998 год. Англия. Графство Хэмпшир
Нимфадора быстрыми шагами преодолевает заросшую травой дорожку. Она идёт прямиком домой. Хоть и жутко не хочется. Июнь близится к концу. У неё в руках – аттестат об окончании школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Заглядывать внутрь ей не хочется по двум причинам: во-первых, узнавать свои оценки за уровень ЖАБА можно только с начала августа, во-вторых, что бы там не обнаружилось – Нимфадора знает, что её матери будет всё равно. Даже если бы она сдала все предметы на высшие баллы – Андромеда совершенно не умеет радоваться за дочь.