Дом у Люпинов небольшой, но им хватает: два этажа и веранда. Всё это отец Римуса Люпина строит своими руками. Несколько гектаров земли, которые были заброшены, теперь становятся неким посевным полем. Овощи хорошо растут в грунте. И воды рядом полно. Соседи – это несколько десятков домов на противоположной стороне речки – не претендуют на эти земли. По рассказам матери Римус знает, что раньше они жили в большом фамильном поместье со слугами в виде эльфов и достатком в деньгах. Когда же он рождается, то бюджет семьи резко идёт вниз – мать не может полноценно работать. А у отца случаются конфликты с начальством, которое явно против повышения демографии: для одних из лучших в Британии колдомедиков, конечно, заводить ребёнка – решение не самое обдуманное. Второй серьёзный кризис у семьи случается в 1970 году. Римус плохо помнит, что было с ним сразу после укуса оборотня, но первые несколько месяцев он не явно выходил из дома и всё время болел. Благодаря связям отца всё же удаётся кое-как сдерживать вирус ликантропии, но без жертв не обходится никогда – Римуса кормят исключительно сырым мясом, дабы он получал свою порцию крови. Кормят с рук, под присмотром, в строжайшей тайне, чтобы мальчишка не сорвался. Весь третий курс в Хогвартсе Римус занимается на дому. Он осваивает программу куда быстрее своих сверстников. С общением дело обстоит сложнее: соседские дети сторонятся его, да и он (по наставлению родителей) редко заводит знакомства.
Сейчас полдень, и Римус лежит на соломенной подстилке на крыше. Смотрит в бледно-голубое небо с редкими перистыми облаками. Из домика валит дым от печки. Труба на другой стороне покатой крыши выпускает вверх клубы сизого дыма. Римусу нравится этот запах – горьковатый, с нотками серы. Иногда, под настроение, он уходит далеко в поле и жжёт большой костер. Языки пламени, танцующие причудливый танец, успокаивают его. Местные, конечно возмущаются, что он устроит пожар, но никому невдомёк, что перед ними – волшебник. И он заклинанием разводит огонь, и другим гасит его.
Спокойная (относительно) жизнь снова заканчивается. Когда год назад к дому Люпинов переезжают две семьи магглов. Одни из них – нормальные люди, а вторые – те, которым вечно что-то не нравится, но проблема в том, что они сами делают этот «ненавистный» выбор, а все вокруг становятся виноватыми. Римус, глядя на их перепалки между собой, всегда вспоминает великого писателя Шекспира, который отлично описал взаимоотношения двух враждующих родов в своём произведении «Ромео и Джульетта». Правда, в этот раз всё куда эпичнее и прозаичнее: у одних растёт сын, а у вторых – дочь, но они терпеть не могут друг дружку, как бы ни старались притереться.
Римус замечает, что девочка всё чаще смотрит на него, когда он выходит из дома. Особенно летом, когда есть возможность подольше побыть на свежем воздухе. Её отец кузнец, и в местном конном центре его очень даже хвалят. Римус любит лошадей – он превосходно ездит верхом, и берёт себе на правах «постоянного клиента» жеребца на каникулы. Конечно, в лунные циклы Римус старается не приближаться к животному, чтобы не спугнуть, но во время превращений он всё равно так или иначе обращает коня в панику. В закрытом загоне, который сколачивает его отец специально для того, чтобы Римус-оборотень мог подышать воздухом, есть прорезь, выходящая как раз на поляну, где пасётся жеребец…
Трагедия случается поздним вечером летом 1975 года. Джон как обычно готовит для сына загон. Приближается полнолуние, и Римуса нужно изолировать. Всё идёт своим чередом – родители привыкают к этим неприятным, но все же обязанностям, и выполняют простейшие инструкции по безопасности, чтобы их сын, не дай Мерлин, ни на кого не кинулся. Джон Люпин сперва запирает Фула (чёрного арабского скакуна) и наливает ему в поилку много воды, чтобы утром, пока Римуса не отпустит от ночных метаморфоз, не ходить с лошадью на водопой. Затем ведёт под невидимыми чарами сына в другой загон – поменьше и потемнее. Там на соломенной подстилке стоит миска с водой и немного еды на газете. К самой прочной стене привязана металлическая цепь с намордником и подобием кандалов.