- Эм…
- Да я шучу, – мужчина чуть улыбается, и Гарри видит, что клыки у него слегка выпирают, и во время улыбки зубы оказываются на виду. Словно у вампира. – Это же личное.
Рону становится неуютно рядом с этим человеком. И его только что спасенная крыса, похоже, разделяет это чувство: она вдруг начинает возиться и пищать. Мужчина резко переводит взгляд на крысу. И мальчики замирают, видя, что зрачки у него становятся шире, словно у кошки в темноте. Белки глаз краснеют.
- Люпин! – голос Дамблдора просто спасает положение. – Вам сюда! Не хочу, чтоб вы заблудились. Я несколько поменял потайные ходы после инцидентов, случившихся в прошлом году. Идёмте.
Мужчина коротко кивает, наконец-то отводя свой пронизывающий до костей взгляд от мальчишек. Он поворачивается и идёт к Дамблдору, который наблюдает за реакцией Гарри поверх своих очков-половинок.
- Гарри, мне показалось, что он узнал этот зажим, – говорит Рональд шепотом.
- Что? – приходит в себя Поттер. – Как это – узнал?
- Ну, у него глаза загорелись и вообще, он странный. Кто это, интересно?
Мальчишки ещё долго смотрят вслед уходящему директору и незнакомцу. Рон опускает глаза и видит, что носовой платок пуст – крысы нет. И когда она только успевает. Мальчик ищет её по полу, но безуспешно.
- Гарри, она сбежала!
- Ну и что? – пожимает плечами Поттер. – Вернётся. Крысы не забывают добрых дел.
Глава 2. Охота - дело благородное
Одинокий странник потерял свою дорогу.
Время потеряло часовые пояса.
Сердце так измучено веретеном пороков.
И где-то в далеко-далёко ждёт его она:
Чистая, не раз не тронута руками грязными —
Девушка, чьё сердце в двери не пускало зла.
Змеи врали страннику, что с ней не станет счастлив он,
Но он упрямо верил, что найдёт покой в её глазах…
(Jah Khalib)
1990 год. Англия. Графство Уилтшир
Особняк Малфоев окружает огромная железная ограда. Она высится перед старинным замком (как стражник с копьём перед королевским двором), надежно защищая обитателей мэнора от незваных гостей из леса. Леса вокруг тоже обширные. Когда-то здесь располагался заповедник с разрешёнными для охоты местами. Лорд Арманд Малфой, тот самый, что, когда-то приехав из Франции, выкупил землю под строительство, делает для себя небольшое поле для гольфа, затем вырубает часть лесного массива для сада, и наконец – отвоевывает у «гринписовских» организаций часть лесной глуши для охоты. Замок и его угодья, увы, беднеют с каждым новым потомком древнего рода. И уже к середине восьмидесятых вообще перестают быть тем самым шикарным мэнором.
Стоит ветреный осенний день. Из-за крон больших дубов и английских вязов, что раскидывают свои огромные толстые ветви на слишком большое расстояние, нельзя рассмотреть ничего, что находится впереди. Лавировать среди такой чащи трудно, особенно верхом. Конь то и дело тонет в болотистой местности и порывается сбежать. Охотиться под вечер – дело рискованное. Даже слишком. Однако трое удалых всадников несутся во весь опор, задевая мантиями за торчащие репейники. Слышится радостный свист. Они почти загоняют оленя – быстрого и изящного. Гончие отстают от гнедых скакунов ещё на переправе. Собаки оббегают озеро по периметру, а лошади легко идут вброд. Олень уже на пределе – он петляет, но не может укрыться в чащобе, запутываясь рогами в ветвях.
- Этот наш! – кричит один из наездников. – Давай, окружаем его!
Олень вдруг спотыкается и падает. Лошади, подгоняемые кнутом, ржут и поднимают сотни грязных брызг. Осенние дожди только начинаются, но воды в лесу всегда хватает.
- Бей! – подхватывает второй голос.
- Авада Кедавра! – полоска зелёного света режет сгущающиеся сумерки.
Олень больше не двигается. Он мёртв. Всадники снова радостно перекрикивают друг друга. Лошади могут вздохнуть спокойно – на ближайший час у них привал. Животные сильно устают за эту непростую и длинную охоту – их поднимают ранним утром. Без должной кормёжки и отдыха лошади не способны протянуть и неделю, но за этими хорошо ухаживают, так как знают, где они (эти усилия и средства) пригодятся.
- Неплох, – говорит мужчина, спешиваясь на землю. – Рога отменные. Продадим – в накладе точно не будем.
- Он один из последних, – вдруг задумчиво произносит второй. – Олени уходят. Им здесь явно кто-то мешает.
- Мы тоже не собираемся задерживаться, так ведь? – третий всадник усмехается. – Люциус, чего молчишь?