- Авада Кедавра!
Луч смертоносного заклинания ударяет в дерево, и то, треснув корой, будто прощаясь, падает. Сырость и гнилостный запах заполняют ноздри. Словно его макают в лужу. Мужчина летит на землю от толчка такой силы, что в пору пересчитывать рёбра и зубы. Палочка выскальзывает из негнущихся пальцев. И вот тут перед глазами проносится вся жизнь – непутёвая, грязная, разгульная… Но всё же жизнь. Волшебник успевает только зажмуриться перед тем, как звериный рык заполняет его уши, и идёт дальше – в вены и артерии, сжимая их немыслимым страхом…
2003 год. Англия. Окрестности Хогвартса.
Дождь барабанит по чахлой черепичной крыше сторожки Хагрида вот уже несколько дней подряд. Лесничий и носа не показывает на улицу – его тыквы совсем затопило, и огород становится всё больше похожим на болото. Воды так много, что даже Чёрное озеро, выходившее из берегов не раз и не два, в этом году разливается, облизывая волнами, образующимися от плавающих у самой поверхности русалок, берега до самой ограды Хогвартского двора. Все занятия на свежем воздухе временно отменены.
Смотритель Аргус Филч обходит свои владения с удовлетворительным хмыканьем отмечает, что ученики, которых он (по большей части) люто ненавидит, сейчас сидят по гостиным и никто не топчет по только что протертому полу. Филч останавливается на крыльце и проверяет, хорошо ли заперты ставни первого этажа. Вдруг у него под ногами проскальзывает что-то маленькое и мокрое. Как небольшой комок шерсти. Только на лапках.
Филч смотрит и видит крысу, бегущую как раз на выход. Она явно торопится, потому, как знает – с Аргусом шутки плохи. Мужчина пинает её, но не задевает, и лишь громко ругается. Была бы рядом его миссис Норрис. Филчу становится не по себе – его кошка по сей день преследует его в кошмарах. После её зверского убийства, на которое Дамблдор только и говорит: «Бывает, Аргус. Не печальтесь…», у бедняги-Филча появляется ещё один страх – боязнь кошачьего мяуканья. В научных изданиях этот недуг называют элурофобией.
- Короста! – вопит Рональд, и несётся за крысой, прошмыгивая мимо скривившегося в гримасе отвращения Филча. – Стой!
- А ну, назад, пройдоха! – орёт на паренька Филч. – Только нос покажешь из замка – наказание обеспечено!
- Короста! – зовёт Рон, не обращая даже внимания на смотрителя. – Вернись!
Мальчик бросается за животным – открывает настежь двери и оказывается под проливным дождём. Крыса шмыгает в ближайшую сточную трубу. Уизли бежит вдоль ограды, надеясь перехватить её у ворот. Крысе, по его мнению, ещё рано покидать заботливые руки – она слишком слаба после происшествия со Слизеринцами.
- Рон! – Хагрид, вышедший, очевидно, для того, чтобы слить лишнюю воду с козырька сторожки, окликает мальца. – Погоди минутку!
- Не дай ей уйти! – кричит Уизли и бросается наперерез. – Не дай!
Крыса умело лавирует между огромными неуклюжими пальцами Хагрида и скрывается в Запретном лесу. Рон едва не плачет от досады. Лесничий пожимает плечами, спрашивая о том, чего они с Гарри перестали заходить к нему на чай. Рон отвечает, что сейчас у них много уроков и что дополнительные предметы и преподаватели, взявшиеся их вести, доканывают своей агрессивной нагрузкой.
- А чего ты за крысой бегаешь? – хмурится Хагрид. – Завёл бы лучше сову. Как у Гарри.
- Мне и Эрла хватает, – бурчит Рональд. – Он настолько одичал, что теперь даже покормить себя не позволяет. А эту дурынду серую я у Забини отбил недавно – лечить хотел. Они её изувечить могли.
- Припустила так, словно от огня, – говорит Хагрид. – Странно. В лесу-то чего она забыла?
- Она там станет ужином твоему Арагогу! – стискивает зубы промокший и замёрзший Рон. – Может, надо было её в клетке держать?
Убежавшая крыса ныряет под корягу, и издаёт громкий писк. Она едва не захлебывается в воде. Лесная подстилка уже плавает, и корни большого дерева служат для крысы минутным островком спасения. Животное переводит дух и снова бросается в чащу. Быстро-быстро перебирая лапками, крыса довольно ловко преодолевает расстояние до сухой поляны под кроной гигантского дуба.
Мелькает яркая вспышка, и крыса становится маленьким человеком. Рост его и в самом деле едва переходит отметку, где заканчивается карликовость. Или это оттого, что мужчина горбится и без конца дёргает острым, как иголка, носом, всё ещё изображая крысу?
- Питер, – чей-то грубы голос пронизывает крохотное тело человека нитями страха. – Долго ты. Я жду тебя больше часа. Условились же перед охотой пообщаться. Что за дела?
- Простите, – выдавливает писклявым голоском мужчина. – Сложно было вырваться. Но я же прибыл. И даже с информацией. С очень ценной, господин.