- Н-нет, сэр.
Сивый улыбается зловещей плотоядной улыбкой, смотря на мальчишку. Рон видит, какой он огромный по сравнению с ним. Грубые черты лица, которого почти не видно из-за мелких шрамов и глубоких мимических морщин; сильные руки с ярко выраженными мускулами и густой растительностью; наливающиеся кровью глаза с желтоватыми прожилками, словно у переболевшего гепатитом человека; рельефный живот, на котором отчетливо проступает большой чёрный рисунок тату – волчья морда, задранная к полной луне.
- Испугался? – голос Сивого становится похожим на сплошное рычание. – Правильно, бойся, мальчишка…
Рон сглатывает вязкую слюну и с ужасом осознаёт, что будто прирос к месту.
- Разве Дамблдор не говорил вам, что в Запретном лесу нельзя находиться в одиночку? – усмехается оборотень. – Упущение, однако, с его стороны.
В тот самый момент, когда оборотень становится на чтевереньки и грозно оскаливается, Рон даёт дёру. Мальчик знает, что шансов убежать от оборотня на своих двоих, крайне мало, но попытаться стоит. Он бежит из последних сил, вопит на всю округу, задевая острые ветви лицом и руками. Царапины сильно жгутся, и наверняка, чудовище, рычащее и пыхтящее сзади, чувствует кровь.
1990 год. Англия. Графство Уилтшир
Люциус Малфой подгоняет коня, как может, но тот начинает хандрить, когда они ещё даже до тропинки, ведущей к проселочной дороге, не доезжают. Люциус матерится и оглядывается назад – в темноту леса. Где-то слышится яростное рычание и скулеж собак. Судя по всему, их нагнали звери пострашнее рысей. Конь вдруг спотыкается и выбрасывает всадника из седла. Люциус летит на землю, успевая подумать только о том, что он на самом деле совершает ошибку – он прекрасно осведомлен, что популяция оборотней всё увеличивается, и в этих лесах их больше всего. Сюда никто не рискует соваться – болота и топи кругом. Дичь уходит понемногу, и охотиться становится все опаснее. Однако молодых Пожирателей смерти этот факт, кажется, почти не касается. Люциус и его приятели-однокашники берут за правило кататься верхом каждую осень, и затем на волшебной распродаже «меряться» рогами убитых оленей.
Люциус, проведя какое-то время без сознания, кое-как поднимается на ноги. Он шарит по карманам заляпанной грязью мантии, и с таким же противно-липким ощущением страха, осознаёт, что палочки у него теперь нет – она выпала. Темнота – выколи глаз. Малфой делает пару неуверенных шагов и натыкается на чьё-то тело. У Люциуса по спине бежит неприятных холодок, когда он только слегка нагибается для того, чтобы взглянуть вниз.
На сырой и дурно пахнущей лесной подстилке из листьев тело мужчины, растерзанного ниже пояса, вызывает у Малфоя рвотный рефлекс. Он зажимает рот ладонью и отворачивается. В глаза резко ударяет яркий свет – кто-то явно пользуется палочкой.
- Люциус! Чёрт тебя возьми!
Малфой видит в нескольких метрах от себя взмокшего от пота мужчину в длинной чёрной мантии. Это Антонин Долохов – тоже молодой Пожиратель смерти, недавно присоединившийся к армии Лорда.
- Что ты здесь забыл? – изумляется Люциус.
- Хороший вопрос, – Антонин оглядывается по сторонам, водя палочкой. – Эйвери прискакал и сказал, что на вас оборотни напали.
- Ну, видимо, напали, – с отвращением произносит Люциус, ещё раз смотря на тело. – Меня отвело. Слава Салазару.
- Я бы не Салазара благодарил, – усмехается Долохов. – Ты не заметил никого рядом?
- На себя намекаешь? – Малфой свистом подозвал жеребца.
- Да нет, – выдаёт Долохов, и снова проводит палочкой куда-то в сторону. – Оборотни действительно были здесь. И не только здесь. У твоего дома следы имеются. Но… сейчас рядом был кое-кто знакомый. Очень даже. И если бы он напал, то вычислить его не составило бы труда. Поверь мне.
- Они уже в мэноре? – с волнением спрашивает Люциус. – Как отец?
- Да, я велел их пропустить, – говорит Долохов. – Не завидная у них всё же участь – быть послами доброй воли. Помогать всем подряд. Зря они, может эту клятву давали? Как считаешь?
- Как им удаётся так долго скрывать правду про своего сына – вот в чём истинная их удивительная черта, – хмыкает Малфой, садясь в седло и натягивая узду. – Сапожники без сапог. Помогают другим, а своему – не могут.
- Бедняга-Гиббон, – говорит Антонин Долохов, указывая на мёртвого. – Жить и жить, хотя, с его мозгами, а точнее – их полным отсутствием, он всё равно бы не нажил дольше года. Ты слышал, что он сморозил на собрании с Лордом?
- Наслышан, – сдержанно произносит Малфой. – Но мне кажется, что он это не всерьёз. Пошутил неудачно. Про магглов и магов. Да уж.