— Это что, фитнесс-браслет?
— Это не вам, а Всеволоду. Отныне вам запрещено отходить от него дальше, чем на пятьдесят метров.
— Что?
— Если все пойдет хорошо, расстояние можно будет увеличить. Вот. Передайте ему, — женщина глянула на номер устройства и протянула его через стол.
Влад передал браслет Севру. Точнее кинул, с презрением воротя от друга взгляд. Из Нави вырвал, на жалость надавил, вынудив остаться, а теперь еще на поводке за ним таскаться. Влад чувствовал себя обманутым. А Север, несмотря на виновато-благодарный вид, скорее всего на самом деле был доволен как слон.
— Влад, — примирительно протянул Север, одной рукой застегивая замок на браслете.
— Дома поговорим, — сухо ответил Влад и отвернулся, чтобы не видеть, как друг поджимает губы якобы от стараний застегнуть браслет одной рукой, но очевидно, что на самом деле сдерживает улыбку.
Замок на ремешке щелкнул и на табло браслета загорелась зеленая лампочка.
— А как в душ с ним? — спросил Север у Агаты.
— Можете спокойно его мочить.
— А ронять с большой высоты? — поинтересовался Влад.
— Не надо, — сказала Агата, вводя что-то в компьютере. — Не бить, не пилить, паяльником не жечь, отверткой не ковырять. Инге Воландовне мы сообщим трек номер. От ее дома вы можете отходить на сто метров.
— Благодарю, Агата Габриеловна, — чарующим голосом сказал Влад. — Уверен, я не пож… Ну в смысле, вы не пожалеете.
— Всего хорошего, — улыбнулась Агата. — Степан, проводите товарищей к машине? Пусть Иван Ммитрофанович отвезет.
— С удовольствием.
Глава 6. Замечательный сосед.
Гарья запарилась тащить четыре пакета с продуктам по нечищенной дороге. Ручками уже все пальцы передавило. Пуховик уже давно был расстегнут, шапка убрана в карман. Ноги гудели от ходьбы. Размятый шинами снег халвой расползался под сапогами, вынуждая бороться за каждый шаг.
Пыхтя как носорог, красная и вспотевшая от злости, девушка даже не замечала, что дома, мимо которых проходила, начинали гуще чадить дымом из труб.
В отличие от брата принимавшего специальное средство, чтобы привыкнуть к Яви, но сохранить чутье, Гарье подобрали другое — для сдерживания дара. Но действовало оно слабо и сдерживало не дар, а навевала слабость и сонливость. Поэтому вечерний прием своего лекарства она отложила на потом и, вернувшись от репетитора, сразу отправилась в магазин.
Но пошла не в универсам, куда можно сбегать за полчаса, а поперлась через всю длиннющую, нечищеную от снега улицу до главной дороги, или как говорила баба Инга — до города.
Жили они в районе, еще не тронутом многоэтажными застройками, но стремительно заполняющемся богатыми частными особняками. Из-за них поблизости и появился универсам, в котором было все то же самое, что в магазинах на главной улице.
А еще там был Эдик, вампир, назойливый как слепни летом. Прицепился к Гарье в первую же встречу. Отказы, молчание и грубые ссылки на разные буквы и адреса он воспринимал как проявление скромности и показной вредности. Гарья спихнула походы в магазин на брата. Север сначала смеялся над ее паранойей и с удовольствием сам поедал Эдиковы передачки, от которых она отказывалась. Но в последнее время и ему это стало надоедать.
Подлый трус не придумал ничего лучше, чем загреметь в больницу. Наверняка сидит там и радуется, что свалил на Гарью все домашние дела. Ведь ей мало работы по дому и трех часов утомительной и нудной учебы с репетитором каждый день, пусть теперь еще с утра дорожки расчищает и в магазин ходит. Последнее девушке казалось особенно несправедливым: Севку-то на машине возили, а ей приходится снег месить. Не то чтобы Гарья презирала труд. Но терпеть не могла, если дел становилось больше в один момент без предупреждения. Ее словно вернули в то время, когда Севка сбежал из дома бросив их с матерью.
Громкий хлопок прогнал мрачные мысли заставил вскинуть голову. На небе за домами распустился цветок из ярких алых искр. Кто-то запускал салют во дворе. Гарья остановилась у перекрестка и поставила сумки, чтобы передохнуть и посмотреть на маленькое представление.
— Нравятся фейерверки? — послышался за спиной мужской голос. — Мне тоже. Одна их немногих вещей, делающих бессмертие не таким тоскливым.
Гарья слишком устала, чтобы дергаться от неожиданности. Она узнала голос. — конечно же это бы вездесущий эдик. Стоило бы схватить сумки и шагать дальше, но позорный побег был не в ее характере. Она обернулась.
Эдик стоял в трех шагах от нее и улыбался. Внешне он был идеальным мужчиной с обложки любовного фэнтези романа — высокий, смуглый, черноволосый, улыбчивый и с привлекательным бархатным голосом — прям восточный принц. Но всю сказку портили невежественность к чужим чувствам, прикрытая оптимизмом, и неуместный энтузиазм, выдаваемый за страсть.