***
Черный волк вцепился острыми зубами в шарф. Остервенело рыча, он тащил и дергал со всей своей звериной силы, пока Гарья с криком не повалилась в снег.
— Ах ты.... Хвост репейный! — сердито цыкнула она и засмеялась.
Неподалеку от дома, как раз возле кладбища, был яблоневый сад. Летом там иногда пасли коров, коз или лошадей. Теперь, каждый день в сумерках Влад выгуливал там Севра и Гарью.
Он носился по белым нетронутым барханам бешеной лисой, наворачивая круги и петли меж яблонь. Иногда падал на бок, прикинувшись мертвым, а стоило Гарье подойти, как вдруг вскакивал и в шальном угаре делал ноги.
Север пока не мог присоединиться к активному веселью и стоял с костылем у яблони, обстреливая снежками волка и сестру. Однако его настораживало все это веселье. Каким-то оно было отчаянным и вымученным. Отчасти он был прав.
Влад нарочно вел себя как пес-дурак, заставляя Гарью хохотать до бессилия. И да, делал это из отчаянья. В эти моменты он забывал про домашний арест, про конфликт с Петром, про медведя и Лютомира, про семью и даже про то, что он оборотень. Отрывался как обычный волк, взрывал быстрыми лапами снег, чувствовал мордой встречный ветер и слышал настоящий счастливый смех его стаи.
Лепя очередной снаряд Север глянул на дорогу, не зовет ли их Инга Воландовна в дом, и не наблюдает ли за ними кто-нибудь чужой. У начала ведущей в сад тропинки стоял человек и явно смотрел в их сторону. Это был всего лишь Эдик. Его с недавнего времени видели только издалека и даже не встречали в универсаме на кассе, как раньше.
Поняв, что его заметили, Эдик ушел. Хоть спокойнее от этого не стало, Север не стал поднимать тревогу. Еще из-за какого-то что упыря веселье портить.
Хлоп!
Снежок ударил в лицо, рассыпавшись на куски.
От неожиданности Север подался назад, запнулся о снег, запутался в костылях и с грацией гориллы улегся назад себя в сугроб.
— Не зевай, а то в рот залетит! — гыгыкнула Гарья, которая вообще-то целилась в затылок, но брат сам повернулся лицом.
— "Наших бьют!" — Влад выбежал из-за яблони и вскочил Севру на живот - охранять.
— ОЙ, блин! — со смехом пополам крякнул Север, спихивая с себя тяжелую тушу волка с костлявыми лапами. — Забыл, что щенок подрос.
Согнанный с чужого пуза, волчок столкнулся в яростной схватке с Гарьей, которая хотела потрепать его за мохнатые щеки. Опрокинувшись на спину, он "крокодилился" — оскалился и клацал зубами, грозясь цапнуть за руки.
Потратив все силы на смех, Гарья, так и не сумев ухватить волка за щеки, сдалась и растянулась рядом на снегу. Трое друзей часто дышали, перевода дух. Облачка их дыхания вздымались вверх и растворялись в морозном воздухе.
Стало тихо, как бывает зимой по вечерам на окраине города. Вдалеке лаяли собаки, шумели машины. Ветер сонно подвывал в голых яблоневых ветках, за которыми к бирюзовому небу примерзла неровная желтая луна.
— Как в Моховке, — вздохнул Север.
— Ага, полежи-ка в Моховке на снегу зимним вечером. Погадай, кто тебя первым найдет, родители или черти, — скептически фыркнула Гарья, вспоминая детство. Тогда и до пересмешников хватало тревог. Обглоды и горные черти тоже любили заглянуть в деревни вечерком, "поиграть" с непослушными детьми.
— Жизнь не всегда была такой страшной, — знающим тоном возразил Север. — Только после твоего рождения.
— Пошел ты.
— Влад. А как твоих маму и брата зовут?
— "Север. Ты внезапный как леший в малиннике".
— Ну просто. Я же тебя поеду потом провожать. А как обращаться не знаю.
— "Потом скажу. А то ты щас забудешь, потом будешь весь год переспрашивать".
Волк перевернулся на лапы и отряхнулся. Гарье с Севром пришлось сесть, чтобы закрыться от летящих во все стороны колючих льдинок.
— "Чур, я первый в душ!" — задорно объявил он и исчез в сумерках.
Глава 10. Новый год.
По чему Влад точно не скучал в Нави, так это по предпраздничной суете, когда его с Павликом в срочном порядке заставляли убирать квартиру, украшать квартиру, а потом снова убирать квартиру от остатков мишуры, которая всюду осыпалась, пока ее вешали на елку и зеркала. Как будто неукрашенная квартира застрянет в межвременном континууме и останется в прошлом году. А кромсать овощи на салаты это был вообще отдельный вид унижения, когда тебя вынуждали помогать, а потом критиковали твой стиль — огурцы порезал не квадратиками, а колесами. Какая разница — в рот влазит, и зубы у всех есть. После карательной геометрии на праздничный стол и смотреть не хотелось. Но за кислый вид тоже можно было получить порцию наставлений.