В новом году люди перестали травиться и умирать. Теперь они пропадали и умирали. В основном это были молодые крепкие навяне. Вампиры предполагали, что возможно это новая "игра" отравителя. Очень жестокая игра. С помощью Севра, всех похищенных находили, но слишком поздно. Тела оказывались в нетипичных для них, по словам родственников, местах вроде заброшек, на стройках или в промышленных районах.
— Я больше не могу. Мозг щас через глаза вылезет.
— Вправим, — утешил Кмитц. — Выпей воды.
Север сидел в кабинете капитана. Но не на стуле, а в мягком кожаном кресле. Перед ним на столике лежали две стопки фотографий с прилепленными на скрепку бланками с короткой информацией. Рядом бутылка с остатками воды и баночка с таблетками.
Север выпил парочку пилюль час назад, но эффекта от них он так и не дождался. Только чутье распустилось и перестало слушаться. Говорить об этом прямо он не стал, лишь посмотрел исподлобья, чувствуя сквозящее в молчании капитана неодобрение.
— Постарайся. Без твоей помощи, мы будем дольше искать и не успеем никого спасти.
— Вы и так не успеете! Они скорее всего уже все мертвы.
— А ты откуда знаешь? Ты как-то с этим связан?
— Ага, конечно.
— Никогда нельзя опускать руки. Не хорони людей раньше времени.
Север и так это знал. И никогда бы не выразился так цинично о чужой смерти, если бы его не довели. После рассказов Инги Воландовны о вампирах, он не мог спокойно выносить поучения Кмитца. С каждым словом начальник больше походил на упертого консервативного старика, чем на уважаемого, опытного капитана.
— Я не робот! Я не могу включать и выключать чутье. Эти ваши таблетки только мутят все.
— Точно они? — язвительно уточнил вампир. — А может единорожий порошок? Мне доложили, что ты им пользовался. Да, возможно, там он тебе помогал. Но здесь единорогов нет. Цепляясь за прошлые привычки, ты не приучишь свой организм к новой среде.
Север несогласно выдохнул.
— Где твой браслет? — запоздало придрался Кмитц.
— Дома.
— Я не про сменку спрашиваю! Браслет должен быть на тебе днем и ночью. Ты отвечаешь за оборотня...
— У драмтеатра!
— Что?
— Этот человек, — Север бросил фото и взял новое. — А вот эта девушка около недостроенного моста....
На фото упали красные капли. Север провел рукой под носом и посмотрел на размазанную по пальцам кровь. Такое с ним было впервые — чтобы прям из-за чутья.
Вампир смотрел на него большими глазами, как на больного заразной болезнью. Он невольно сглотнул и облизал губы. Осознав, что только сделал, резко и сердито встал, взял с тумбочки коробку с салфетками и поставил перед Севром так громко, словно хотел упрекнуть Севра за кровавое представление.
— Вали домой. Сами управимся. Возьми фотографии. Вдруг сможешь на досуге поискать. И чтобы в следующий раз браслет был на тебе.
Прижимая к носу пачку бумажных салфеток, Север взял оставшиеся папки, кое-как поднялся и вышел из кабинета.
***
— Приехали. Эй. Спишь? Ты это, не раскисай. Праздники уже кончились, пора вливаться в работу.
Спокойный старческий голос Ивана Митрофановича едва достиг внимания Севра. Он приоткрыл глаза и увидел в окошке дом бабы Инги.
— Спасибо, Иан Мритофаныч… И… Иван Митрофанович.
— Ну ты либо просто Иван. Либо просто Митрофаныч. А, — мужчина махнул рукой. — Тебя учить, что мертвого лечить. Иди.
Отблагодарив его еще раз за подвоз, Север собрал свалившиеся с колен папки и выбрался из машины.
Калитка оказалась приоткрыта. Север зашел на двор и захлопнул ее. Развернулся к крыльцу и увидел снеговика. Недоверчиво посмотрел на него и вокруг, словно сомневаясь, что зашел в тот двор. И тут заметил на снегу банку. Немного варенья вылезло через край и подмерзло. Возле самого снеговика под тонкой пеленой свежего снега тоже виднелись красные пятна.
Север осторожно наклонился, отставив раненую ногу как балерина, и зачерпнул красный снег. Понюхал. Пахло отнюдь не вареньем, а железом. Но чья это кровь? Баба Инга запасами ради розыгрыша? Это насколько нужно проникнуться пакостной затеей, чтобы пожертвовать кровь, которую выдают с четким расчётом до последней капли.
Лучше бы так и было. Север сглотнул и огляделся, ожидая увидеть прячущихся за углом Гарью с Владом. Но во дворе и огороде было тихо, только ветер гонял поземкой снежную пыль.
В доме тоже было неприятно тихо. Север заглянул на кухню, в комнату Влада, к Гарье и
— Гарька! Влад! Выходите! Инга Воландовна! Вы дома?!