Вырванный кусок Гарья брезгливо выплюнула. Он упал на голые грязные доски с характерным чваком. Рядом со стуком упала и перекатилась его голова с распахнутыми от ужаса глазами. А затем к ногам Гарьи свалилось тело ее бывшего воздыхателя.
Она перевела взгляд на взъерошенного оборотня, застывшего в немом шоке. Лицо ее стало прежним. Гарья опустила глаза на руки, липкие крови, потом на обезглавленного Эдика, а затем, услышав болезненное дыхание, обернулась и увидела истекающего кровью брата на полу. Ее качнуло. Спотыкаясь о мусор, она кинулась к окну.
— Нет, нет! Гаря, это не ты! — Влад подался к ней.
В ту же секунду Гарья перемахнула через подоконник и исчезла в метели.
Влад подбежал к окну, потом подскочил к Севру. Взгляд его метался от раненого плеча к снова кровоточащей ноге, а потом по комнате, ища среди хлама что-нибудь, чем можно помочь.
— Север, что мне делать?
— Иди за ней, — выдавил Север. — Я никуда не денусь, а она может глупостей натворить. Иди.
— Л-ладно. Я… Я щас, — Влад суетливо укрыл его курткой и выпрыгнул в окно.
Глава 12. Русалочка.
Север ненавидел больницу. Чистая постель и теплое одеяло создавали видимость домашнего уюта. Но пахло здесь совсем не как дома: хлоркой, бинтами, лекарствами. Пустые крашеные стены не давали глазу прибежища, напоминая об изоляции от внешнего мира. Но хуже всего было безделье. Из коридора весь день доносились разные звуки: то кто-то пройдет, быстро стуча каблуками, то лязгнет или загрохочет колесами каталка, то уборщица зашуршит половой тряпкой, звякнет ведром. Кто-то все время разговаривал или перекрикивался, без конца хлопали двери. Постоянно что-то происходило.
А здесь, в палате, время словно вообще не шло.
Север лежал на низкой, тренькающей пружинами койке, каких тут было еще четыре, не считая соседней — огромной кровати на колесиках. В правой руке капельница, левое плечо забинтовано до локтя. Бинт торчал из-под короткого рукава больничной пижамы веселого зеленого цвета вонял лекарством. Север отрешенно смотрел на мигающую лампочку датчика дыма на потолке и считал минуты. Смотреть больше некуда. В окне с койки было видно только небо да качающиеся на ветру верхние ветки клена. Если встать можно было увидеть небольшую площадку со скамейками, речку и заводы на другом берегу. Но Север насмотрелся на это все еще в первые месяцы, когда они с Гарьей оказались в Яви.
Пока сестрой занимались хирурги, он тоже не был обделен вниманием. Его исследовали точно пришельца с самой больной и заразной планеты во вселенной. Север сносил унизительные процедуры и выполнял все, что требовали медсестры холодным вежливым тоном. А уж сколько крови с него выкачали в частичную уплату за спасение сестры.
Потом пришлось работать, чтобы отплатить не только врачам, но и Сомнии за устроенную жизнь.
Всего этого теперь не было. Ни сестры, ни светлого будущего. Только бесконечное чувство вины, пустота и презрение к несправедливому миру. Все зря. Как Север ни старался, что бы ни делал, в итоге все стало еще хуже. Снова. Как проклятье какое-то.
Дверь распахнулась, по линолеуму мягко застучали каблуки. Север не опустил взгляд с потолка, и даже не моргнул. Медсестра часто прибегала, чтобы проведать его.
Но в этот раз кроме ее торопливых шагов, послышались еще одни, неспешные, едва слышные. Север лениво глянул на вошедшего за медсестрой бледного мужчину. Ясно, что он был вампир, но агент, инспектор или следователь — Север даже разбираться не хотел. Если бы хорошие новости были, ему бы давно передала медсестра.
Подмышкой мужчина держал ярко-оранжевую пластиковую папку. От ее вида Север вдруг ощутил ясность в уме и раздражение.
— Вы не спите, — довольно заметил вампир, растянув по-детски фигурные губы в улыбке. — Наконец-то могу с вами поговорить. Как вы себя чувствуете? Вы можете разговаривать? Меня зовут Подкаменный Вилен Рихардович....
Север пропустил его речь мимо ушей, вместо этого следя, как медсестра заученным маршрутом обошла его кровать, чтобы проверить капельницу.
— Всеволод, я сейчас принесу обед. Будете? Или вас все еще тошнит? — поинтересовалась она в третий или десятый раз за последние сутки.