Когда Север промелькнет на крыльце, она сделает занятой вид, чтобы он не думал, что у нее нет своих дел, кроме как переживать за него. По этой же причине, она не собиралась звонить первой.
Она понимала, что это по-детски. Но не знала иного способа подавить и спрятать ту тревогу, которая аукалась еще со времен ее жизни в Моховке. Больная мама почти целый день лежала в своей комнате, а Гарье приходилось сидеть одной в тишине и занимать себя каким-нибудь делом.
Теперь у нее в качестве компании хотя бы был телевизор, который своим непрерывным бормотанием создавал обманчивое ощущение дома полного людей.
Гарья бросила быстрый взгляд на телефон, лежащий рядом на диване, прикидывая в уме, что бы такого попросить Севку купить в магазине, чтобы узнать, где он болтается. Но тут грохнула старая тяжелая калитка. Гарья оторвала взгляд от экрана и полезла в пакет за картофелиной, краем глаза зыркнув в окно. При виде знакомой куртки, в груди словно распустился тугой узел.
Последовала уже привычная череда звуков. Дверь шаркнула по обледенелому крыльцу, затем еще раз и захлопнулась. В сенях затопали об тряпку, стряхивая снег. С писком открылась тугая коридорная дверь, затем та, что вела в главную комнату, где сидела Гарья.
Девушка с напускной скукой глянула в сторону брата и продолжила чистить картошку, уставившись в телевизор.
— На, — сказал Север, тяжело дыша, как после пробежки.
На диван перед ней упал пакет с апельсинами. Она взглянула на них как на дохлую крысу и за узел, как за хвост, отодвинула от себя.
— Я не ем апельсины. Одна шкура с них.
— Так ее же чистить надо, дура, а есть то, что внутри, — усмехнулся Север, цепляя куртку капюшоном за вешалку.
Гарья заметила, что от него пахнет не машиной, в которой его обычно возят, а морозом и городом. И машины она, кстати, не слышала.
— Вот и ешь сам, — она нервно скребла ножом по картошке, словно пытаясь вырезать из нее крыжовник.
— Не буду я кислятину жрать.
— А на кой черт… А… Опять этот Эдик? — догадалась Гарья. — Тогда выкини.
— С ума сошла? Еду выкидывать, — Север схватил пакет с апельсинами и любовно прижал к себе как брошенного котенка, а потом переложил на стол. — Лучше уйми своего воздыхателя. Я боюсь не то, что в магазин, а даже просто мимо проходить. Он как тот зайце-робот из мультика.
— Я пыталась. Он не услышал меня. Только лыбился и кивал как собачка. Не понимаю, на что этот упырь надеется.
— "Упырь"? Фу. Грубиянка, — проворчал он, переобуваясь в черные безразмерные шлепанцы. — Думаешь, он не понимает, что он вампир? Просто он… Романтик.
— А я, считай, русалка. И мне эта романтика нужна, как мертвому велосипед.
— Вампир и русалка, сюжет этой песни, — пропел Север, подойдя к серванту, и стал рыться в нижних шкафчиках. — Твоя подсказала...
— Гитары нет, есть нож, — предупредила Гарья.
— Ладно-ладно. Мне-то все понятно как раз. Но я же тоже страдаю.
— Идиот, — буркнула Гарья, привыкшая, чтобы последнее слово оставалось за ней, и вдруг просияла. — О. Кстати. Ты с ним и поговори. Вы же на одном уровне… Кх-м… То есть, на одной мужицкой волне, должны друг друга понять.
— А, да? — оскорбленно хмыкнул Север, а потом пакостно улыбнулся, придумав, что он может сказать Эдику, чтобы выставить сестру в непривлекательном свете. — Да запросто. Только потом не жалуйся если что.
— Пф-ф.
— Ты одна? Где бабуля?
— У подружки.
Север глянул на телевизор и увидев знакомое лицо, обрадовался:
— О, Чань Консан! Блин, пол фильма прошло.
— Нечего было шляться, — позлорадствовала Гарья, стачивая картофелину на чипсы.
— Шлялся? Я? — Север набрал охапку чистой одежды с большим полотенцем и закрыл шкафчик. — Да я пешком перся по снегам от самого парка.
— И что ты в парке забыл?
— Гаречка, ты щас упадешь, — он вышел из комнаты и перед тем, как закрыть за собой дверь, договорил. — Влада встретил, прикинь.
Гарья зависла с ножом в руке, глядя дверь и не понимая, услышала ли она именно то, что услышала, или ей показалось из-за боевых криков в телевизоре. Нет, полчаса она так в загадках не высидит.
Гарья выскочила в коридор и заколотила кулаком в дверь ванной комнаты.
— Эй! Всеволод! Кого ты там встретил?!
— Кого слышала, — перекрикивая шум воды, пропел он. — Если хочешь подробностей, сделай мне кофе с бутербродом.
— Чего?! Да я тебе сейчас..., — зарычала Гарья, рефлекторно потянувшись к выключателю.
— Выключишь свет, вообще ничего не расскажу.
Гарья насупилась и очень неохотно, с трудом пересиливая себя, опустила руку.