Когда я зашла к Иве, она даже не стала слушать меня. Я так хотела рассказать ей, про то, что стала волком, что теперь я могу лечить свои раны. По крайней мере, мне так кажется.
Был недавно случай, я порезала палец, когда хотела помочь шить платье моей дорогой сестренке Рике, чего не сделаешь от скуки. Не успела Грета подойти, как внутри ранки засиял голубой свет, и рана мигом зажила. О Чудо! Вот, что мне нравится!
Так вот, бабушка Ива была так холодна. Она сказала, что я зря пришла.
- Твоя судьба изменилась, дитя. Ты зря пришла, и зря надеешься.
- Но ты же говорила…
- Забудь. – Ива отмахнулась от меня рукой и отвернулась. - Все изменилось. Я увидела золотую корону у тебя на голове. – Она ненадолго обернулась, но затем снова отвернулась.
- Корону? Но как же мой суженый? Я хочу знать, где он.
- Я больше не вижу его. Возможно, он пал. – Она уставилась в камин.
- Пал? Что это значит? – Ива больше не проронила ни слова.
- Я так надеялась на тебя, ты моя последняя надежда… Бабушка… Ну пожалуйста, не говори так…
- Я больше ничего не могу сделать для тебя.
- Он умер? Скажи мне!
- Я не знаю. Возможно, находится на краю гибели.
- Нет.
- Уходи, прошу тебя. Уходи сейчас же.
И я ушла. Я не знаю, как мне быть. Создатель, не дай этому человеку умереть! Кем бы он не был…
***
Мы уже были на пути в королевство. Я ехала в карете с Миной, Рикой и Леей. Лея и Рика всю дорогу обсуждали своих будущих женихов, наряды, танцы. Мы с Миной не проронили и слова. Я знала, что она призналась Владу в своих чувствах, а он не смог ей ответить. Она молчала уже несколько дней и никто не мог ее утешить. Мои переживания по поводу моего замужества выливались в мое пасмурное настроение. Моя мать, видя мое состояние в последние дни, начала страшно переживать. Отец думал, что я заболела. Еще ничего плохого не случилось, но я чувствовала, что-то обязательно произойдет. Я не могла успокоить свое сердце. Впервые в жизни мне хотелось броситься с обрыва. Меня словно везли на казнь. Сама не понимаю, почему это все для меня имеет такую важность.
Мы часто останавливались на привал. Это время мне легче было проводить с Ааротом, нежели с моими сестрами. На время одной ночевки мы остановились в поместье Оркунсов. Эта была семья папиного старого друга, чьи две единственные дочери так же отправлялись на бал. Соня и Бри ненавидели Рику и Лею, как и те − ненавидели их. Они считали себя соперницами и были даже похожи.
Все собрались за общим столом в главном зале поместья. Сэр Оркунс поднял бокал за счастливое замужество. Мне приходилось улыбаться. Мама не сводила с меня глаз. Пошли снова разговоры о нарядах, о женихах. Как же мне сказать моей маме, что в моем сердце нет места для этого всего. Я не выйду замуж за того, кто мне противен. И буду поступать так, как велит мне мое человеческое сердце и волчья душа.
Я вышла на ближайший балкон. Не было видно ни океана, ни леса. Только королевский дворец виднелся вдалеке. Он был по-настоящему потрясающим замком, подсвеченным изнутри огненными светилами. Они горели и сияли. Огонь всегда привлекал меня, но еще больше меня привлекало то, что я с легкостью могла его затушить и превратить этот с виду живой замок в обитель спокойствия и холода. Сиял не только замок вдали. На небе столь же прекрасно сияла одинокая звезда…
- Для кого ты сияешь так страстно?
Я смотрела на нее и пыталась представить, как моя жизнь сложится дальше.
На балкон вышли остальные, растворив мое спокойствие и умиротворение, которого так тяжело было добиться в последнее время.
- Дорогая, тебе не холодно? – Спросил меня отец.
- Нет, папа. Ты же знаешь, холод мне по душе…
- Дочка, не стоит поддаваться унынию. Все будет прекрасно, поверь мне. – Мама подошла, встала рядом и обняла меня.
- Мам?
- Да, дорогая.
- А если я не захочу выходить замуж? – Я жалобно посмотрела на нее.
- Значит, не выйдешь. - Отец подошел к нам и тоже обнял меня.
Мне было приятно слышать это. Но я знала, что они сделают все, чтобы этого не случилось. Видя мое состояние, они пытались успокоить меня.
- А вы знали, что в честь приезда принца был пойман самый опасный враг нашей империи? – Воскликнул сэр Оркунс и поднял бокал.