– Не боись! – Косой обнажил в улыбке крепкие белые зубы. – Это свита моя. Я ж мусорный король, мне без свиты никак.
Странное дело, но в словах Косого не было ни капли иронии, похоже, он действительно гордился своим сомнительным статусом.
– Стар я уже бояться. – Владислав Дмитриевич равнодушно пожал плечами. – Давай-ка покончим с дворцовыми церемониями да перейдем к делу. Времени у меня не очень много! – Он выразительно посмотрел на наручные часы.
– Ну, так оно ж понятно, такой уважаемый человек, занятой. – Косой продолжал ухмыляться, но взгляд его был сторожкий. Не привык лис помоечный к деловым переговорам, везде подстава мерещится. – Прошу за мной! – Он развернулся на каблуках и, приглашающе махнув рукой, скрылся в тоннеле из мусора.
Владислав Дмитриевич, поморщившись, достал из кармана пачку сигарет.
– Надо было противогазы с собой захватить, – проворчал Гера.
– Молчи уж, умник! – Закревский закурил и не без внутреннего содрогания шагнул вслед за гостеприимным хозяином.
Слава богу, тоннель оказался коротким, да и состоял преимущественно из технического хлама, поэтому внутри воняло не особо. И на том спасибо, потому что мысленно Владислав Дмитриевич готовился к худшему.
По ту сторону располагалась очищенная от мусора утоптанная площадка, метров семь в диаметре, где стояли, сидели, лежали обитатели мусорного королевства. Появление Косого они встретили одобрительным гулом и улюлюканьем. Любят, что ли, своего короля?
Косой неспешной походкой пересек площадку, уселся в с виду совершенно новое кожаное кресло, закинул ногу за ногу. Дымарь пристроился сзади, за троном, и снова достал пушку. Колбаса к тому времени уже исчезла, видно, сожрал по дороге.
– Други мои! – Косой театральным жестом воздел к небу руки. – Други мои, поздоровайтесь с нашими гостями!
Ропот сделался из одобрительного недоуменным, бомжи зашевелились, придвинулись поближе, чтобы рассмотреть гостей получше.
– Черт, многовато их, – проворчал Гера, поглаживая торчащую из кобуры рукоять пистолета.
– Спокойнее, – предупредил Вениамин. – Не показывайте, что боитесь.
– Кто боится? – Телохранитель посмотрел на секретаря со смесью удивления и презрения. – По мне, так одним тараканом больше, одним меньше.
– Хватит, – вполголоса велел Закревский. – Сейчас заберем товар и уйдем.
– За товаром я мог бы и сам сюда наведаться. – Вениамин, стряхнув прилипшую к ботинку конфетную обертку, недовольно поморщился: – Зачем вам, босс, такие приключения?
А вот это неправильный вопрос, некорректный. Сплоховал Вениамин, никогда раньше лишнего не спрашивал, а тут нате вам. Будь дело не таким деликатным, Владислав Дмитриевич, не задумываясь, переложил бы эту грязную работенку на хлипкие плечи секретаря, но увы… Товар он просто обязан увидеть сам, еще до того, как произойдет сделка.
– Да вы не стойте, гости дорогие! – Косой куражился, играл роль хлебосольного хозяина. – Присаживайтесь!
Рядом с ним точно из воздуха материализовались два офисных кресла для Закревского и Вениамина.
– Что-то не хочется, – проворчал секретарь, но, заглянув в решительное и одновременно мрачное лицо босса, неуверенно шагнул к одному из кресел. Владислав Дмитриевич уселся слева от Косого, сказал с плохо сдерживаемым раздражением: – Где товар?
– Будет тебе товар! – Косой расплылся в благодушной ухмылке. – Может, накатим за знакомство?
«Хеннеси» с виду был самый что ни на есть настоящий, но рисковать Закревский не стал.
– Врачи запретили, – проговорил он коротко.
– Да, они такие, им бы только запрещать. – Косой сочувственно покивал, отпил прямо из горла и удовлетворенно крякнул: – Я вот, слава богу, без врачей пока обхожусь. Может, оттого, что на природе живу?
На природе! Прямо не полигон бытовых отходов, а SPA-курорт.
– Косой, у меня ведь и правда времени в обрез. – Владислав Дмитриевич загасил недокуренную сигарету и чуть не охнул: сердце сегодня расшалилось, мстило за никотин ноющей болью. Но на глазах у оппонента за лекарством не полезешь, придется терпеть.
– Все понял, батя! – Косой хлопнул в ладоши, и один из той троицы, что прежде сидела в засаде, вытолкал на середину площадки пятерых женщин.
Впрочем, назвать эти грязные, вонючие, опустившиеся существа женщинами не поворачивался язык, в голове крутились лишь нецензурные эпитеты. Закревский в сопровождении Геры подошел к одной из бомжих. Тетке на вид было лет сорок: заплывший глаз, щербатый рот, грязное до омерзения тряпье. Не то! Вторая, третья и четвертая мало чем отличались от первой. Ну, разве что степенью деградации: пустые глаза, спитые лица, бесформенные фигуры. Пятая для его целей подходила лучше всего. Относительно молодая, лет тридцати, здоровая, по крайней мере внешне, но все с той же пустотой в выцветших старушечьих глазах.