- Конечно нет, к сожалению я не представитель этих прекрасных созданий, сейчас их совсем не встретишь.- глаза его погрустнели. - А вы бы хотели познакомиться с ними?- заинтересованно спросил мужчина, он улыбался.
- Нет желания раскрывать душу на распашку, ни им, ни вам.- показалось что я ясно дал понять, сейчас я не ищу разговоров, но мужчина не уходил.
- Меня зовут Лорит, а вас?- взгляд его снова повеселел.
- Лорит, верно? Скажу тебе прямо, у меня нет не малейшего желания продолжать разговор.- в этот раз я решил выразиться более ясно.
- Желания дело изменчивое, не так ли? Вот вы например желаете освободить брата, верно?- с улыбкой сказал Лорит.
- Откуда ты знаешь?- больше от его улыбки чем от слов, по спине у меня пробежали мурашки, много лет я не испытывал подобного на себе.
- Так это же таверна, здесь все всё знают. Или я узнал об этом не в этой таверне. А может и не в таверне вовсе. Неважно. А важно вот что, у вас есть желание, и вы очень хотите его исполнить. - его взгляд стал глубже. - Я конечно вам не помощник, но знаю кто на это способен.
- Кто же может мне помочь?- я инстинктивно потянулся к кинжалу на поясе, ноги напряглись, в ушах начинало звенеть.
- Когда Говорящий пожмёт руку Последнего, Ищущий справедливости задаст тебе вопрос, дашь верный ответ - брат окажется рядом, ошибёшься - потеряешь и себя, и брата.- смотря прямо мне в глаза, не отрываясь произнёс с усмешкой Лорит.
- Кто ты тако...- я почувствовал как сознание потухает, тело начало тяжелеть, меня окружила темнота.
Мне снился сон, красивый сон, о том времени когда я жил в родном племени. Запах хвойных деревьев, влажный воздух и бесконечная охота. Внезапно, ведения начали исчезать, я почувствовал толчки. Открыв глаза я увидел всё ту же хмурившуюся подавальщицу, она безразлично взирала на меня.
- Где этот, что со мной сидел? Он часто здесь бывает? - осматриваясь я не нашел того странного типа.
- Он как три часа уже ушёл. Не знаю, вроде нечасто. - проговорила она явно желая заняться своими делами.
- Сколько я проспал?- в помещении было меньше света, но точно я определить не мог.
- Ты провалялся часа три. Может тебе еды принести?
- Нет, я наверх пойду. - достав кожаный мешочек из-за пазухи, я отсчитал сколько нужно и положил на стол. Взяв ещё несколько монет, отложил их рядом. За ответы, даже пустяковые нужно благодарить, здесь так принято.
Голова кружилась, не сильно, будто от крепкой трубки табака. Ступени скрипели под ногами, доски так и грозились проломиться под тяжестью. По обеим сторонам коридора находились двери, из одной из них слышались неестественные, наигранные стоны. Добравшись до дальней комнаты по правой стороне я открыл её ключом. Местные работники не понимали зачем я постоянно снимаю комнату в шумной таверне, за те же деньги я мог предоставить себе неплохую халупу на окраине. Но мне здесь нравилось, выпивка под рукой, и этот постоянный шум иногда мог быть полезен. В подомных местах люди любили поговорить, а если это было не так, в дело вступала выпивка. Да и не хотелось мне оставаться наедине со своими мыслями.
Пройдя в комнату я осмотрел её, будто ожидая что в ней могло что-то измениться. Не то чтобы я верил честность здешних работников, но хозяин заведения явно побаивался меня, нюх в таком деле меня не подводил. Да и брать с меня было особо нечего, комплект сменой одежды, старый плащ, пара свитков на родном Гераси. Само собой я не регистрировал их, меня уже не страшила инквизиция, не местные законники. Наверное мне даже хотелось попасть под закон "О контроле знаний" и погибнуть на плахе, нелепо, прямо как вся моя жизнь.
Скинув одежду, я завалился на жёсткую кровать. Кинжалу я нашел место под подушкой. Взгляд устремился вверх. Потолок, когда-то белый, пожелтел от времени. Настал неприятный момент перед сном, время, когда в голову лезет всякая мерзость. Будто человек должен заплатить за вход в мир сновидений, плата эта - терзания, о прошлом и будущем. Лишь в это время я мог чувствовать достаточно, чтобы всё ещё считать себя живым. Как не пытался я отогнать неприятные мысли, они всё лезли и лезли. Казнь матери от рук имперских солдат, без суда и следствия, гибель сестры в огне инквизиции. Ненависть к Империи наполнила разум. Стыд за подчинение убийцам родных, страх за брата. Мысли начали уплывать, я провалился в сон.
Пробудился я от громкого и нетерпеливого стука в дверь. Я не помнил снов этой ночи. Поднявшись с кровати, я натянул на себя привычную одежду. Темные штаны, шершавую рубаху, мягкие изношенные сапоги. Накинув плащ и прицепив кинжал на пояс, я закончил со сборами. Открыв дверь, передо мной стоял послушник, мальчишка лет пятнадцати. На шее у него висел серебряный кулон, большой глаз в центре которого крестовина. Символ инквизиции.