Амелия еще раз окинула свое отражение в зеркале внимательным взглядом. Поправила кудряшки, что обрамляли лицо, подкрасила губы. Улыбнулась. И отправилась домой. Ей нужно было подготовиться к ночному визиту. Продумать все до мелочей, чтобы заручиться поддержкой того, кто один раз уже помог ей.
Тогда, правда, своего Амелия так и не добилась, но уже и не сильно переживала по этому поводу.
Сейчас же, она была настроена вполне решительно и твердо уверилась в том, что все будет так, как того хочет она.
ГЛАВА 11
Эбби снова бежала. Босые ступни по щиколотку проваливались в мягкий пушистый снег, но холода она не чувствовала. Вот совсем. Наоборот, ей было даже приятно. Морозный ветерок обдувал разгоряченное лицо, придавал сил. Легкая сорочка невесомо обнимала тело и это прикосновение нравилось. Тонкая ткань точно ласкалась, нежно-нежно, приятно.
Луна, что огромным желтым шаром нависала над лесом, звала за собой. Освещала путь, подмигивала. Пела свою странную песнь.
И Эбби продолжала бежать вперед. Легко, едва касаясь босыми ступнями пушистого снега. Хотелось смеяться. Раскинуть руки в стороны и закружиться на месте. Петь, быть может. И это было странно, потому что в жизни, Эбби петь вообще не умела.
Маменька, конечно же, огорчалась этому. И учителей нанимала, сетуя на то, что дочь неучем растет. Да все без толку. Музицировать, Эбби с горем пополам научилась, хоть и путала ноты безбожно, а вот петь…
Петь она не умела вовсе. И рисовать. И вышивать что шелком, что золотом или нитью серебряной тоже не любила. Нет, уметь-то умела и даже иной раз делала вид, что увлечена сим действом невмерно, но кто бы знал, как она это все ненавидела.
А сейчас вот вдруг пожалела об этом. Не о вышивке, само собой, о песне. Грустно вдруг сделалось, что нет у нее голоса, как у той певички, что выступала прошлой весной в столичном театре. «Певчая пташка» — так ее все называли. Сейчас-то Эбби даже имени той певички вспомнить не могла, а весной несколько раз на представлении побывала. Слушала, заслушивалась. Завидовать тогда не завидовала, а вот сейчас вспомнила отчего-то.
Загрустила и даже бег слегка поумерила. Почти остановилась, да только расслышала вдруг за биением собственного сердца тяжелую поступь и снова понеслась вперед.
А луна пела. В другой раз Эбби бы даже не обратила на это внимания, но только не в эту ночь. Луна звала ее. Обещала… что? Этого Эбби не знала, но точно была уверена, что ничего страшного не произойдет. Это была игра.
Разгоряченная кровь стучала в висках, внутри закручивалась тугая спираль предвкушения. Эбби понимала, что она проиграет и… хотела этого. Хотела раствориться в удовольствии. Поддаться. Почувствовать на шее горячее дыхание того, чья тяжелая поступь раздается за спиной. Ощутить прикосновение ладоней к коже. Стонать и выгибаться, прижимаясь к сильному телу.
Она хотела проиграть. Жаждала этого. И знала, что еще немного и остановится. По другому просто не могло быть, ведь вся эта погоня и была задумана для этого.
Проиграть. Поддаться.
И выиграть в результате.
А ноги несли вперед. Все быстрее и быстрее. И кровь в жилах вскипела, в висках вдруг застучало, а сердце так и вовсе забилось часто-часто… И силы уже почти закончились… А тот кто догонял, отставать не собирался. Наоборот, все громче и громче скрипел снег под чьими-то тяжелыми шагами, чужое дыхание, хриплое, отрывистое, раздавалось совсем близко.
И Эбби решилась. Когда, если не сейчас?
Вздохнула глубоко, собираясь с силами. Кулаки даже сжала, точно бы это могло ей хоть как-то помочь. Обернулась она резко. Длинные волосы, распущенные вдоль спины взметнулись веером, очертили полукруг и больно хлестнули по лицу, заставляя зажмуриться. На миг всего. Но этого мгновения хватило для того, чтобы Эбби оступилась…
Она ухнула в пустоту внезапно. Вот только что стояла на снегу, ежась от мороза, который вдруг начал крепчать и уже совершенно не ласково кусал обнаженную кожу и ноги босые обжигал холодом… А потом вдруг темнота вокруг. И падение… длинное… бесконечное… непрекращающееся…
Эбби распахнула глаза. Сердце колотилось точно ненормальное, так и норовило выскочить из груди. Дыхание было тяжелым и прерывистым. Тело горела, точно в лихорадке, а внутри по венам расползался жар… Она лежала на спине. Вокруг было темно, но Эбби точно знала, что в темноте этой она не одна. Есть кто-то рядом с ней. Она слышала хриплое горячее дыхание, но как это ни странно, страха не испытывала.