– А, ну теперь понятно…
Мне показалось, что моя реплика прозвучала как-то неуместно и даже глупо, но я по-прежнему ощущал странное замешательство, не зная, как вести себя с ней.
– Скажите, можно мне… взглянуть на него?… – вдруг попросила она.
– Ну… пожалуй, если вы сами хотите. Однако стоит ли сейчас?.. Ведь вам в любом случае придётся пройти через опознание.
– Просто я должна… убедиться… Никак не могу поверить, что его больше нет…
– Понимаю. Ну идёмте.
Дверь кабинета, раскрытая мною, была всё так же гостеприимно распахнута.
Надежда Павловна, не переступая порог комнаты, заглянула внутрь, не сразу догадавшись опустить взгляд вниз. Но, едва увидев труп, тут же отпрянула. Даже при свете фонаря я увидел, как мгновенно побледнело её лицо.
– Да… Это Глеб… Это он… – прошептала она. – Но Боже, как его страшно изуродовали…
Я, слегка поддерживая за плечи, медленно повёл её, содрогающуюся от сдерживаемых рыданий, обратно к выходу.
– Идёмте отсюда. Мы сейчас поедем обратно в город. Нам надо поставить в известность компетентные органы, и чем быстрей, тем лучше…
– А кто… кто мог это сделать? – спросила она, глядя на меня. – Вячеслав Иванович, как вы думаете?..
– Точно сказать невозможно. Но Глеб Эдуардович подозревал, что за ним охотится некто Волк. Вы, наверное, слышали про этого маньяка?
Она тяжело вздохнула.
– Глеб сегодня по телефону рассказал мне всё… о том, что он почувствовал давно уже за собой слежку… что ему может грозить опасность… Но для меня это было неожиданностью… настоящим потрясением. Я вообще ни о чём не подозревала! Глеб сказал, что решил переждать опасное время здесь, за городом, в этом доме. При встрече обещал всё объяснить подробней…
– В данных обстоятельствах напрашивается только одна правдоподобная версия: ваш муж где-то, при каких-то обстоятельствах пересёкся с тем, кто называет себя кличкой Волк. И Волку, скорее всего, пришло на ум, что Глеб Эдуардович его каким-то образом «вычислил», или по крайней мере заподозрил – маньяки ведь зачастую народ крайне мнительный, и могут вбить себе в голову любую чушь. Поэтому Волк стал следить за вашим мужем, выбирая подходящий момент, чтобы от него избавиться… Но как он сумел заманить его сюда, да ещё подобраться к нему незамеченным?! Это действительно загадка, которую так просто не разгадать.
Мы уже подошли к выходу из дома и задержались у открытой входной двери. Я старался сейчас разговорить женщину – иначе у неё от всего узнанного и увиденного вот-вот мог произойти нервный срыв, а я заметил, что она была уже на грани его.
Поэтому я продолжил свои подчёркнуто спокойные размышления вслух, слегка привалившись плечом к стенке коридора.
– Здесь перед нами встаёт вопрос, и не просто вопрос, а, я бы сказал, «вопрос вопросов»: кто же такой Волк? Как и где он пересёкся с Глебом Эдуардовичем? Это мог быть и случайный человек, с которым ваш муж просто столкнулся на улице. Но в таком случае Волк мог бы убить его гораздо раньше, без всяких сложностей. Однако если это, наоборот, кто-то из ближайшего окружения вашего мужа, то всё встаёт на свои места: Волк так долго готовился, чтобы на него в итоге не пало ни тени подозрения в убийстве – поскольку он лично знал погибшего, и тем самым автоматически попадал в круг подозреваемых. Да, тут стоило постараться, чтобы подготовить всё как следует… Для этого необходимо знать до тонкостей весь распорядок дня своей «цели», чтобы сконструировать и своё собственное «железное» алиби. Вот, вероятно, и разгадка всей его долгой и тщательной слежки. – Я коротко взглянул на неё. Она слушала меня с напряжённым вниманием, боясь пропустить хоть слово – что ж, отличный признак, мне явно удалось «переключить» её внимание, заставив хоть на время забыть о пережитом ужасе. – Надежда Павловна, как вы думаете – это мог быть кто-то из друзей вашей семьи, или из его знакомых по работе?
– Скорее второе, – медленно, задумчиво произнесла она. Ну, слава Богу, кажется, моя попытка вовлечь её в разговор и вывести из околошокового состояния действительно удалась. – Мы ведь почти ни с кем не общаемся, да и родственников у нас «кот наплакал», и все они далеко…
– Значит, на работе. А может, у вас есть какие-нибудь предположения? Вы хорошо знаете сослуживцев мужа?
– Нет, совсем нет. Так сразу вообще никого не припомнишь… К тому же Глеб в своё время сменил много профессий, он где только ни работал: был грузчиком, официантом, гримёром в театре, даже одно время подрабатывал натурщиком в художественной академии. Только потом взялся за ум, как говорится – закончил финансовые курсы и нашёл эту работу экспедитора, которая ему действительно понравилась. И зарабатывать, особенно в последние полгода, стал хорошо – мы наконец-то ремонт в квартире сделали, потом вот эту дачу купили, ещё и автомобиль – «Ниву», правда, подержанную… – Она тяжело вздохнула. – Но меня, вы знаете, и это уже не радовало. И всё из-за его поведения… Стал таким угрюмым, раздражительным, сам не свой. Дома почти всё время молчал, или сидел слушал в наушниках своего Высоцкого… Я даже думала, что у него что-то случилось с психикой. Уже собралась обратиться к врачу… А первое время после того, как мы поженились, был совсем другим человеком. Я и подумать не могла, что он… просто смертельно кого-то боится…