Я осторожно вышел из машины. Не спуская глаз с двери и окон дома и держа пистолет наготове, приблизился к гаражу.
Попробовал приподнять вверх его дверь – она оказалась не заперта. Поискал в кромешной тьме выключатель – и был удивлён, когда в помещении зажёгся тусклый, но всё же свет – крошечный плафон под низким потолком.
Никакой «Нивы» здесь не было.
Зато точно посреди тесноватого помещения стояла не первой молодости «тойота». Я внимательно осмотрел машину, обойдя её кругом. Вроде ничего необычного, автомобиль как автомобиль. Только вот откуда он здесь взялся?.. Тут моё внимание привлёк какой-то прозрачный полиэтиленовый пакет с бумагами на переднем сиденье, который я не сразу заметил.
Я извлёк из кармана связку отмычек, с которой на всякий случай никогда не расставался, и уже через минуту держал пакет в руках, внимательно рассматривая его содержимое.
Странно. Пачка документов на имя некоего Фролова Семёна Ивановича. Молдавский паспорт, регистрационные документы на право временного пребывания в России. Уроженец Молдавии, но по национальности русский. Судя по всему, обычный гастарбайтер, приехавший на заработки из бывшей «союзной» республики. Возраст – тридцать пять лет. На фото ничем не примечательное лицо. Таких приезжих ребят, в основном, правда, из южных краёв, в России сейчас сотни тысяч, если не миллионы.
…Или мне почудилось, или я уловил в этот момент некий знакомый аромат… И это был навевающий столько неприятных воспоминаний запах крови.
Однако в кабине никаких следов, ни пятнышка. Неужели моё обоняние решило сыграть со мной такую шутку?..
И тут мой взгляд упал на багажник. Ещё пара секунд манипуляций – и я без труда раскрыл его.
Резкий запах крови остро ударил в нос, заставив меня поморщиться.
В багажнике находился труп мужчины. У него было перерезано горло.
Руки и ноги мертвеца оказались крепко связаны. Его застывшие глаза невидяще смотрели вверх.
И тут я узнал его, вспомнив фотографию в только что увиденном паспорте. Это был тот самый Фролов, документы которого я нашёл на переднем сиденье.
Странно только, что несмотря на перерезанное горло и царящий тут запах крови, в багажнике, да и на одежде убитого почти не имелось её следов. Правда, его могли убить и не здесь. Но зачем тогда Волку понадобилось забирать и таскать с собой в багажнике труп, ведь это огромный риск – не проще ли было бы оставить его на месте убийства?.. В общем, очередная, какая уже по счёту, аномалия…
Лишь в одном не было никаких сомнений – Волк имеет самое прямое отношение и к «тойоте» в гараже моего покойного клиента, и к содержимому её багажника.
А это значит, что моя «блистательная» версия насчёт поиска Волком каких-то там улик летит ко всем чертям. Только сейчас я вспомнил, что не видел в доме никаких следов обыска. А ведь Волк перевернул бы там всё вверх дном, чтобы добраться до интересующей его вещи – чего ради ему церемониться.
Тогда что же означает всё это?!
Полугодовая слежка и запугивание Глеба Эдуардовича. Его убийство – причём убийца совсем не торопится скрыться, а в его машине – ещё один труп. И самое последнее: попытка убить меня и жену моего несостоявшегося клиента.
Причём очень странная, если вдуматься, попытка.
Волк стрелял практически в упор, шагов с десяти, не больше. Или он совсем плохой стрелок, или… что-то здесь не то. Я стоял к стрелявшему гораздо ближе, чем Надежда Павловна. И, по всем меркам, ему сначала следовало вывести из строя меня. Ведь я, подготовленый специалист, вдобавок вооружённый, для Волка по всем меркам гораздо опасней, чем эта женщина.
И Волк, я уверен, прекрасно осознавал всё это.
Он мог убить меня и ещё раньше. Ведь я во время осмотра дома так и не заметил его. Он словно превратился в невидимку, растворился в воздухе этого погружённого во тьму, помеченного смертью дома.
А он был там. И, наверняка, следил за мной…
И он почти позволил нам с Надеждой Павловной уйти. А потом, в самый последний момент, начал стрелять, рискуя в ответ получить пулю. Зачем?!
Я вновь уткнулся в прежний тупик.
Думай, офицер, сказал я себе, думай. Иначе чего стоят твои три года в отделе стратегического планирования Генштаба. Пусть тебя и выкинули оттуда за шкирку (ещё скажи спасибо за пенсию, это в тридцать два-то года, пусть даже ты и заслужил её по выслуге лет в спецвойсках на Севере). Но ведь не из-за тупости же выкинули излишней – скорее, наоборот. Не надо было трепать языком перед большим начальством. Им твои доводы – особенно насчёт военной и экономической бесперспективности и даже вредоносности некоторых их «реформирующих» идей для обороноспособности страны – мягко говоря, не особо нравились. А если точнее, были вообще как кость в горле. Да они и сами всё это прекрасно понимали – то, что ты им втолковывал. Но… ты забыл, какие времена на дворе. А они помнят. Пусть даже благие намерения дадут в итоге лишь хаос. В мутной водичке рыбку-то легче поймать, если знаешь, как ловить… а точнее, какой куш тебе это сулит. А они там теперь почти все, знаешь ли, свой бизнес делают, «деловые люди», можно сказать, а погоны – это так, камуфляж.