Позапрошлой ночью здесь же, в VIP-пансионате «Аттика», распростился с жизнью губернский олигарх, глава холдинга «Мега-Фактум» Аркадий Хухминский. И вот на тебе – еще одна незапланированная смерть. То, что горничная Сольцова умерла не по каким-то естественным причинам, Борис понял с первого взгляда. Но вот была ли смерть насильственной, с ходу установить оказалось весьма затруднительным. Прежде всего сбила с толку записка, найденная на столе. Она была довольно краткой: «Аркадий, прости меня. Я отняла у тебя жизнь, но теперь уйду и сама. В моей смерти прошу никого не винить. Александра Сольцова».
Показав записку Варваре, старшему менеджеру, бухгалтеру и всем прочим, кто знал почерк Саши, Петрухин получил однозначно утвердительный ответ: написано рукой Сольцовой. Несмотря на более чем ранний утренний час, Борис опросил весь обслуживающий персонал, пытаясь выяснить, кто ее видел последним. К его досаде, все, как сговорившись, «ничего не помнили» и лишь разводили руками. Впрочем, полчаса спустя к Борису украдкой подошла одна из поварих и сообщила, что видела, как вроде бы около часа ночи из комнаты Саши вышел какой-то мужчина, лица которого она не разглядела.
Не дожидаясь прибытия эксперта, Петрухин начал поиск улик и выяснение обстоятельств смерти горничной. Он заранее предвидел, что теперь ему скажет начальство по поводу второй смерти всего за двое суток. «Шишки посыпятся, только башку подставляй, – направляясь в кадровую службу пансионата, сердито размышлял он. – Ну, то, что эти две смерти связаны между собой, можно даже не гадать – ясно как дважды два. Но как-то не очень верится, что Хухминского убила Сольцова. Тут, как пить дать, попахивает очень хитрой подставой…»
Взяв у охраны дубликаты ключей от кабинета по кадрам и шкафа с личными делами сотрудников, он изучил тоненькое личное дело умершей, в котором было подшито всего пять или шесть бумажек, и с некоторым удивлением обнаружил, что устроилась сюда Сольцова не так давно – пару месяцев назад. При этом не нашлось никаких документальных свидетельств того, что Саша устраивалась через специализированное кадровое агентство. А ведь в такие заведения, как «Аттика», можно было попасть только по серьезной рекомендации, да еще после целой череды тестирования и проверок в агентстве.
Спешно вызванный на остров судмедэксперт Тростинкин, который совсем недавно осматривал труп олигарха, найденный в воде у пляжа, смог лишь констатировать, что смерть, скорее всего, наступила от умышленной передозировки снотворного. Как подтверждение тому, рядом с постелью умершей валялась пустая водочная бутылка, на которой были обнаружены отпечатки пальцев женской руки. Даже на первый взгляд было ясно, что отпечатки папиллярных линий на стекле идентичны рисунку на пальцах Сольцовой.
Когда тело умершей, упакованное в специальный герметичный мешок, грузили для отправки в морг, Борис отдал Тростинкину записку, чтобы тот передал ее графологам. В качестве образца почерка он взял из личного дела горничной ее заявление об устройстве на работу.
Узнав, что из всего персонала пансионата Сольцова была более всего дружна со своей сменщицей Варварой, Борис решил поговорить с девушкой еще раз. Он не стал ее куда-либо вызывать, а сам незаметно для всех прошел к ней в комнату. Варя, хоть и не очень охотно, но тем не менее достаточно подробно рассказала все, что ей было известно об Александре. Деталей того, каким образом Сольцовой удалось устроиться в «Аттику», Варя не знала, но Саша как-то раз дала ей понять, что причастен к этому их менеджер по кадрам, с которым она все никак не могла расплатиться.
– Она ему что-то «отстегивала» от своей зарплаты? – не сразу понял Петрухин.
– Она с ним регулярно спала… – На лице Вари мелькнула саркастичная усмешка. – Он у нас петушок боевитый – топчет все, что шевелится. Я замужем, и то уже раза три пришлось отшивать. А Саша, вы сами видели, собой была очень даже недурна – и лицом, и фигурой… Хоть на конкурс красоты посылай. Какой же кобель на такую не позарится? Вот, может, из-за этого таблеток и наглоталась.
– Однако, как явствует из записки, она, по сути, признается в убийстве Хухминского. У нее с ним, что, были какие-то счеты?
– Знаете, ничего определенного об этом сказать не могу, но… – Немного помявшись, Варя продолжила, приглушив голос почти до шепота: – Позапозавчера я случайно видела, как Саша о чем-то разговаривала с Хухминским в коридоре, у дверей его номера. Правда, я была от них далеко и ничего не слышала. Но вот по ее лицу можно было понять, что она его о чем-то просит, в чем-то пытается убедить. А он молча стоял и слушал… При этом на его лице была такая мерзкая, презрительная улыбочка. Потом, когда она кончила говорить, он ей что-то сказал про аборт и деньги. И когда она пошла от него такая бледная, со слезами на глазах, добавил вслед, чтобы больше к нему не подходила.