Старая нянька не шевелилась: она наблюдала из-под опущенных ресниц, как мальчишка в очередной раз уступает шаловливому детству и убегает из-под надзора. Пусть ему. Успеет ещё повзрослеть.
Мужчина с растрёпанными серыми волосами уверенно шагал по знакомым улицам. Ребёнком он не раз убегал из дома, знал наперечёт укромные уголки, спрятанные тенью раскидистой сирени. Сколько ночей он провёл, бегая здесь, невзирая на запреты родителей, не упомнишь. И ни разу старая нянька его не поймала. Когда-то очень давно, почти в другой жизни, он мечтал скорее повзрослеть. С ним ли было? Верил, что станет достойным своего отца, что придёт время и это он поведёт на ночную охоту стаю, строго наказывая малым детям вести себя хорошо. И старая нянька, наверняка та же самая, опять проспит неслухов. И вот он шёл. Повзрослевший. Возмужавший.
И ненавидящий себя больше, чем это вообще возможно. Он не стал похожим на отца. Разве что волосы, с первого взгляда казавшиеся седыми, да такая же серая волчья шерсть. Но он стал трусом. Не сумевшим защитить свой дом тогда. Вынужденный бежать и раз за разом подвергать любимую опасности сейчас. Серый сотни раз проклинал себя за то, что сделал несчастной жену. За то, что вместо уютного дома и выводка детишек она получила бесконечную дорогу и чужих врагов. И хотя бы раз в жизни он собирался поступить правильно.
Сероволосый мальчик, радостно подпрыгивая, — утёк из дома! — мчался к заветной двери. К незаметному стороннему взгляду лазу в земле. У любого десятилетнего мальчишки есть тайна. И тяжеленные дубовые створки охраняли эту. Конечно, про лаз знали родители. Да что там? Весь род знал. Как бы ещё стая бегала на охоту по ночам, безбоязненно разгуливала в волчьем обличье, где бы хранила вещи, которым не гоже находиться в домах добропорядочных горожан? Тайной было то, что Серый тоже сюда ходил. Один. Он был пока совсем волчонком. Ему не разрешали перекидываться без присмотра, дескать, накликаешь беду. В катакомбы его водил папа. И бессчётное количество ходов и поворотов никак не удавалось рассмотреть — мальчика неизменно приводили в единственную комнатушку прямо под домом и учили обращаться. А Серому было любопытно. Хотелось заглянуть за каждую дверь.
За многими хранились книги из тех, что не дело читать людям. Другие закрывали от сторонних глаз диковинные предметы, блестящие странным волшебным светом. Серый частенько перебирал безделушки, дивясь, что даже в подземельях они остаются тёплыми и словно светятся в темноте. Хотя, наверное, это всё волчье зрение. За третьими дверьми бывали клетки и цепи. Их редко использовали — процарапанные полосы на стенах успели запылиться. Но заглядывать в подобные комнаты мальчик не любил. В одном из таких помещений он как-то нашёл огромный горшок с зельем — для новорождённых щенят. Его тоже когда-то таким поили, чтобы не перекинулся ненароком на людях, пока маленький и не понимает. Сейчас уже нет. Он ведь почти взрослый. Ещё немного и побежит по этим коридорам прямиком в лес настоящим матёрым волком. А сегодня можно порезвиться без присмотра, поноситься по бесконечным коридорам, растянувшимся под городом, объединяющим дома всех оборотней Городища.
Мальчик потянул на себя тяжёлые створки.
Серый не поднял взгляда на свой старый дом. Зайти внутрь, стереть пыль со знакомых до боли полок, присесть в любимое кресло, где сворачивался клубочком у маминого живота… нельзя. Дом уже очень давно полуразрушен, а по сей день никто не позарился ни на место, ни на здание. Неужто помнят люди? Или просто зорко следят, не заглянет ли кто к родному очагу? А и незачем туда идти. Лазы в катакомбы из домов завалили в первую очередь. Он сам видел. Тогда. Если кто и сунулся за десяток лет в бывшее жилище волков, наверняка уже ответил перед сумасшедшим городничим. Нужен другой лаз. Тот, что не всякий сумеет отыскать. Вчера он высматривал такой. Они с женой мало не всё Городище обошли, и Серый всё отмечал приметные повороты. Кажется, Фроська так и не догадалась, что он искал. Пусть ей. Хоть раз в жизни он её убережёт. Люди уничтожили почти всё. По крайней мере, всё, что нашли.
Немало времени понадобилось, чтобы отыскать лаз. Мальчишкой именно здесь он пролезал в подземные ходы. Мужчина воровато огляделся, убеждаясь, что никто из горожан не заглядывает в тёмный проулок, быстро раскидал ветки и мусор, и потянул на себя ставшие за годы неподъёмными створки.