В окнах домов потихоньку загорались огоньки. Сейчас самое время растопить печку, чтобы не мёрзнуть ночь, да сготовить что-нибудь вкусное, посидеть с кружкой сбитня, прощаясь с медленно гаснущим днём. Любава наверняка хозяйничает, заменив меня, непутёвую, у печи. А мама (и это доставляло несказанное удовольствие!) оправдывается перед несостоявшимися женихами, которых сама в дом и зазвала.
Из горьких дум меня вырвала наглая попытка Серого, до этого сосредоточенно разминавшего мою ступню, бросить сие благородное занятие. Меня такой расклад, ясно, не устроил, и я в меру своего дружелюбия пнула приятеля. Ошалевший Серый в долгу не остался и сноровисто свернул из меня голубец, используя одеяло вместо капустного листа. Я, конечно, убеждала его, что я мирная, любимая, добрая, хорошая и обижать меня ни в коем случае нельзя, но Серый не верил.
— Изверг!
— Скандалистка!
— Дурак!
— Змеюка!
— Свин!
— Как же я тебя люблю, Фроська.
— А-то! Я себя тоже люблю, — подтвердила я, — а ещё люблю мёд, вяленое мясо, белок…Они рыженькие такие, милые…
— И меня бесить, — подвёл итог Серый.
Я довольно закивала. Друг поплотнее обернул меня одеялом, притянул к себе и как-то слишком рьяно поцеловал.
Меня это не сильно удивило. На Купальскую ночь мало кто друг с дружкой не миловался. Серый, правда, всё больше девок пугал: они венок в воду с замиранием сердца бросают, гадают, принесёт ли год суженого, а тут страшное чудище из камышей ломится, «не бывать тебе замужем, пока в жертву колбасы не принесёшь!». Всех девок в округе мало не до умалишения довёл. Они, бедные, так и носились к саженке кто с мясом, кто со сластями. А Серый, бессовестная морда, брал. И чавкал. Меня тоже тогда перепугал — по полю гонялся, привязав на голову шишки навроде рогов. Деревенские бабки потом месяц сплетничали, мол, анчутки посев вытоптать хотели. Мы, естественно, слухи опровергать не спешили — чего старушек развлечения лишать? По-хорошему, спасибо сказать надобно за благое дело. За благодарностями, впрочем, мы тоже не спешили.
— Лучший способ заставить девку замолчать — это поцелуй, — заявил Серый, оторвавшись от моего лица.
Я задумчиво облизнулась:
— Мужиков, между прочим, ловят на том же!
— Ловят, — обрадовался Серый, — и ради такого я готов болтать без умолку!
— Да ты и так болтаешь без умолку.
— А что ещё мне остаётся делать? Ты же меня не целуешь!
Серый смущённо замолчал. Наверняка обдумывал новую пакость. А я думала о своём. С какими глазами завтра возвращаться домой: с виноватыми или обиженными? В нашей семье, как и в каждой, конечно, ссорились. Но сегодня что-то изменилось. Это была не шутливая перебранка, не обида из-за невыполотой редиски. Мама пыталась наладить мою жизнь, а я… А я явно сделала что-то не то, но никак не могла взять в толк, в какой момент ошиблась.
— Фрось, а замуж за меня пойдёшь? — огорошил Серый.
Подобных шуток парень раньше не затевал, и я не сразу сообразила, что подвоха в вопросе и не было. И поступила единственно возможным образом: упала на землю и притворилась мёртвой.
— Ну Фрось! Ты спишь что ли?
— Именно так. Спокойной ночи.
— Ну Фроська! Ну выходи за меня замуж. Чего тебе стоит?
Ещё один сыскался! Мало вас на мою голову!
— Утром хоть за чёрта лысого, а сейчас и королевича взашей, — отмахнулась я.
— Фроська, — обиделся Серый, — ты что всей серьёзности вопроса не понимаешь? Люблю я тебя, мать!
— Ну мать так мать, — пробормотала я, — это ты уже с папкой договаривайся.
— Я тебя сейчас придушу!
— Ой, хватит твоих шуток, — в моё сердце вдруг закралось сомнение, — или это была не шутка?
Серый, уже начавший сомневаться в сообразительности выбранной невесты, расплылся в радостной улыбке:
— Не шутка.
Где-то над нашими головами от неожиданности скончалась белка. Парень ещё делал робкие попытки заключить в объятия воздух в том месте, где я только что сидела, а я уже дала стрекача подальше от этого ненормального.
Уйти к деревне было бы куда как умнее, но там мама. И ещё толпа несостоявшихся женихов. Тут-то хоть один. Одного я худо-бедно отважу. Но бродить ночью по лесу тоже затея не из хороших, и поняла я это довольно скоро. Села на засохший выворотень и задумалась.