Лигур оторвался от разглядывания карты, которую Володя расстелил на столе и поднял взгляд на князя.
—Милорд, я понимаю секретность, но, может, уже пора раскрыть план? Куда мы идем?
—План не изменился, Лигур, мы все еще идем в Эндорию. Весь вопрос, с какой стороны мы туда проникнем.
Лигур снова глянул на карту.
—Нинсел? Хм… Нинсел хоть и не захвачен Эрихом, но его отряды чувствуют себя там как дома…
—Крейс, — кивнул Володя молчаливо сидящему в сторонке шефу службы безопасности и разведки.
Тот неторопливо поднялся, подошел к столу и мельком глянул на карту, поморщился – карты и тексты все еще доставляли ему трудности, хотя он и продолжал усердно заниматься, куда ж денешься с таким-то сеньором. Однако умение читать карту он еще не настолько освоил, чтобы она начала ему помогать во время докладов, скорее мешала. Так что говорить он начал по памяти:
—Перед этой компанией его величество Эрих Родезский отозвал практически всех солдат из захваченных городов. Под его контролем осталось только два ключевых города, которые ему удалось захватить в свое время. Судя по всему, он стянул все свои силы в единый кулак…
—Подождите! — Вдруг вскинулся один из офицеров. — Но ведь это значит, что против армии Совета выступают не те жалкие отряды, которые осадили города?
—Совет был проинформирован об этом, — сухо отозвался Володя. — Это их не остановило. И именно по этой причине мы идем несколько необычной дорогой. Крейс, продолжай.
—Да, милорд. В общем, сейчас в Нинселе есть только малые силы родезцев.
—И что мы там будем делать тогда? — снова вылез тот же офицер.
Володя поморщился. Вот вроде бы умный человек и как офицер подает надежды, отряд держит в строгости, но без перегибов, подчиненные его уважают. Но при всем при этом имел этот офицер один недостаток – совершенно не умел держать язык за зубами. Не в том смысле, что любил трепаться о чем не надо, тайны он хранить умел. Просто его ум позволял о многом догадываться и чтобы убедиться в правильности догадок мог начать задавать вопросы кому надо и кому не надо, искренне полагая, что раз он догадался, то и для остальных все очевидно. За это один раз ему влетело от Володи, вроде немного помогло, но все равно мог выложить свои догадки совершенно не вовремя. Вот и сейчас он, похоже, начал о чем-то догадываться, судя по нахмуренным бровям, и сейчас он прояснял для себя последние моменты.
—Наблюдать, — отрезал Володя. — И всех попрошу держать свои догадки при себе!
Люди оживились, с усмешкой косясь на незадачливого офицера, понимая в чей огород камушек.
—Ллия, на тебе обеспечения безопасности марша. Границу с Нинселом мы должны пересечь так, что бы ни одна собака не гавкнула.
Кочевник серьезно кивнул – в налетах он толк знал и знал, как важна скрытность во время марша. Сам Володя догадывался, что тот не раз бывал в пределах Траллийской империи и отнюдь не в качестве гостя.
Раздав еще несколько указаний по обеспечению будущего марша, Володя отпустил всех.
Следующие дни слились в череду однообразных событий. Стремительный марш ночью с захватом всех, кому не повезло оказаться на пути армии, отдых днем. Границу с Нинселом пересекли совершенно незаметно и как-то обыденно, после чего немного отклонились на север в сторону от Эндории, уходя от наиболее населенных мест. Выйдя к горам, уже по каньону спустились на юг, теперь уже перемещаясь и днем, все равно тут мало обжитых мест и риск на кого-то нарваться минимален.
Кто сказал, что зимой нельзя воевать? Если правильно подойти к организации марша, то зимой перемещаться даже проще. Не просто же так монголы именно зимой совершали свои походы. Сани, заводные лошади, небольшие широкие лыжи – эти нехитрые приспособления позволили перемещаться по снегу с небывалой скоростью, тем более вот они природные дороги – замершие реки. В горах, конечно, труднее, тут реки даже зимой не встают, но ведь в сами горы никто и не лез, шли долинами между гор, они как раз позволяли попасть куда нужно. Не просто так Володя требовал и от Филиппа, и от Крейса, и от Джерома максимально полных и точных сведений о той местности, где им предстояло идти.
Вот и получилось, что к границе с Эндорией они подошли практически и у границы с Родезией, там их отряд и расположился в небольшой горной долине, отдыхая и ремонтируя доспехи и телеги. И как высшая похвала всем, кто принимал участие в разработке и организации этого марша была реакция Лигура, когда они встали на отдых и у него появилось время поразмышлять о проделанном пути.