В этом отеле я встретилась впервые с «варягами». В этом же отеле существовал еще один пункт — место создания «спецкоманды», будущая роль которой держалась в секрете.
Состав ее был завербован из сербов, и единственной женщиной и единственной русской в ней была я.
Инспектор, начальник и организатор команды, сказал нам, что, пройдя срочный подготовительный курс и базируясь на наших способностях и знаниях, мы будем на аэропланах отправлены в районы Сербии, уже занятые красными, где нас, вооруженных и с радио-аппаратами, сбросят посредством парашютов, для того, чтобы найти контакт с ген. Дражой Михайловичем и затем связать его и его отряды по секретной радиоволне с командованием в Любляне. Положение тогда еще не казалось таким критическим и существовала надежда на освобождение Сербии и создание общего белого фронта на этом плацдарме.
Неофициально, под большим секретом, нам было сообщено, что мы пройдем и курс саботажа, и что, кроме установления связи, нам будет поручено совершать диверсии, взрывать мосты, составы поездов, склады амуниции и продуктов, при помощи нами же завербованных людей из остатков четнических отрядов и других анти-коммунистов.
После необходимых приготовлений, 25-го января 1945 года, с группой новых добровольцев, отправляемых в Любляну в полк «Варяг», и с двумя сотнями сербов, б. стражников генерала Недича, мы погрузились на поезд и тронулись в тот путь, который для меня закончился в Вольфсберге.
Полк «Варяг» получил распоряжение принять нашу «безымянную» команду, дать нам квартиру и обеспечить питанием. Полк же нам создал техническую возможность срочно проходить курсы, снабдив инструкторами и боевым материалом.
С нами целыми днями занимались радисты, обучая пользованию маленькими коротковолновыми радио-аппаратами парашютистов. Стрелковые занятия, умение обращаться с легким, разбирающимся оружием, с подрывным материалом и т. д. мы проходили под наблюдением специалистов. Казалось, что вопрос нашей отправки налаживается. Однако, положение менялось, и через полтора месяца нам стало ясно, что роль «команды» бесславно закончена. Никуда нас не пошлют. Война явно подходила к концу, и красным уже заранее была подарена вся Югославия. Нам всем нашли кое-какое применение, и в роли курьера по специальным поручениям я дважды была отправлена для связи с льотичевцами. На втором пути была ранена во время обстрела автомобиля партизанскими «тиффлигерами» — аэропланами-малютками, специализировавшимися в пиратских нападениях на все движущееся по дорогам и полям.
Приблизительно с моим выходом из военного госпиталя совпало начало всеобщей белой трагедии: полный крах немецкой армии, капитуляция и исход военных частей и беженцев из Югославии в Австрию.
Описание этого периода у меня идет отрывками, как вкратце когда-то было записано в небольшой тетрадке. Этому периоду я посвящу первую часть книги.
Мне хочется выразить свою глубокую признательность и благодарность моему большому другу, майору Г. Г., свидетелю всего нами пережитого, за его деловое и охватывающее положение того времени предисловие. С благодарностью читаю его посвящение мне на подаренной фотографии:
«Человеку, солдату и другу в память вместе пережитых дней».
С разрешения майора Г. Г., я посвящаю этот свой скромный труд ему.
ОТРЫВКИ ИЗ СТАРОЙ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ (ДРУГ БОЕВОЙ)
…Начался «великий отход». Отступление перед победившим злом. Югославия, до самых ее границ с соседними государствами, стала добычей Тито.
Отступление без боев, по приказу. Вспоминаются последние, предшествующие отходу лихорадочные дни и слова одного из офицеров, провожавшего глазами первые отходящие части: — Театральный разъезд начался!
Эта фраза была бестактной и не подходящей к моменту, но она как бы поставила жирную точку и подчеркнула полную безнадежность и туманность будущего.
Приготовления к отступлению шли быстрым темпом. У нас, в казарме, на плацу и напротив, у немцев команды ХИПО, жглись документы, переписка, секретные архивы. Люди были мрачно возбуждены. Это было не бодрое, приподнятое возбуждение бойцов перед отходом на фронт, а мрачное, замкнуто-молчаливое напряжение. Каждый из нас как бы боялся поделиться с другими своими мыслями.
За день перед отходом пришел с позиций срочно отозванный полк. Рота за ротой, походным маршем они совершили длинный путь. Запыленные и усталые, с разбитыми ногами, они вливались в казарму и задавали недоуменные вопросы: — В чем дело? Что случилось? Ведь на «нашем» фронте дела прекрасны! Полк наступал, нанося тяжелые удары красным партизанам. Они отступали по всей линии…