Стараясь не показывать своей радости от этой встречи, девушка приняла наиболее равнодушный вид, если не враждебный. Открыв дверь, она встретилась с ним взглядом. Выглядел парень несколько иначе, нежели когда пребывал в ее доме, и не таким измученным, как в особняке Шадрин. Теперь это действительно был парень с картинки в дорогом журнале, только волосы, как и прежде, были растрепаны, а сам он был немного небрит. Одетый в темно-синие джинсы, светло-серую легкую ветровку и синюю футболку, по цвету похожую на ту, что она покупала ему. И Аника сразу определила, что одежда не из дешевых марок. Было так странно видеть его человеком за пределами дома. В памяти он сохранялся, как босоногий парень в футболке и штанах, которого она встречала по большей части на кухне.
Они снова стояли молча, глядя друг на друга. Девушка старалась избегать встречи с ним взглядом, чтобы не попасть в плен голубых глаз, которому не сможет дать отпор. Достаточно было только взглянуть на него, чтобы вспыхнули обжигающие воспоминания о его прикосновениях. В какой-то момент захотелось захлопнуть дверь и не впускать его, иначе не сдержится и поддастся его чарам, прекратив сопротивление.
Оборотень уловил тот же волнующий запах исходящий от нее, столь приятный для него. Перед ним была та милая девушка в домашней одежде, спасшая его в лесопарке и от ненавистной свадьбы, а дом за ее спиной, ставший ему случайным убежищем, казался родным. Хотелось подскочить к ней и, подхватив на руки, не отпускать больше никогда. Но пришлось напоминать себе, что она, если не боится, то, как минимум, обижена на него.
- Привет, - первым поздоровался Таннари.
- Привет, - ответила Аника.
Вид у девушки был отчужденным, и смотрела она словно сквозь него, но он все же надеялся, что удастся с ней поговорить.
- Позволишь войти? – спросил оборотень.
- Отчего же нет, вы теперь всем кланом вхожи ко мне домой, - ответила она, нахмурившись и сделав пригласительный жест рукой.
- Это тебе Тасмин рассказала? – спросил он, входя.
Аника кивнула.
- Я впервые вхожу в твой дом человеком, - усмехнулся Таннари, обводя взглядом знакомую кухню.
- Не вздумай привыкать, - проворчала Аника позади него.
Он снова в ее доме. Теперь ничто не удерживало его и не связывало с ней, но он все равно пришел. Последний их разговор здесь закончился неприятно, и чтобы не отвлекаться на горькие воспоминания, решила перейти сразу к делу.
- Ты за ошейником? – спросила она.
- Нет, - ответил оборотень, не глядя на нее.
- Когда же вы собираетесь его забирать? – сердито спросила девушка. – Договорились же, что я помогаю освободить тебя от свадьбы, и вы оставляете меня в покое.
- Тут не все так просто, - ответил Таннари. – Мои ищут этому решение. Если ты сейчас отдашь мне ошейник, Шадрин снова могут явиться за мной. И я не для этого пришел.
Аника расстроено вздохнула. Она все же не хотела, чтобы он снова попал к ним в руки, увидев, что они с ним сделали. Но и тянущиеся хвостом за оборотнями проблемы ей тоже не нужны. Внутри что-то подсказывало, что причина его прихода она сама. И вдруг вспомнила про потраченные на него средства и решила напомнить ему, чтобы продолжить разговор и отвлечь от себя.
- А может, деньги принес, те, что я на тебя потратила? – радостно спросила девушка.
Она постаралась скрыть свое волнение под иными причинами. Решив показать, что все, что ее интересует, – это затраты, понесенные из-за его пребывания в доме. Аника понимала, что ведет себя бессовестно, но другого не могла позволить себе, так как чувствовала свою слабость перед ним и не хотела, чтобы он снова этим воспользовался. Их последний разговор наедине закончился слишком резко, оставив между ними много недосказанностей.
- А что, Тасмин не отдала? – удивленно спросил Таннари.
- Нет. А должна?
- Я просил ее тогда, перед свадьбой, отдать, - пояснил парень.
- Она только за ошейником ко мне пришла, - поведала Аника.
Он достал из внутреннего кармана кошелек и вытащил несколько купюр крупного номинала и положил на стол. Девушка посмотрела на сумму удивленными глазами.
- Ты, конечно, немного объел меня, но не настолько, - призналась она. – Я не собираюсь тебя обирать только потому, что ты богат. Моя совесть мне этого не позволит.