Другим важным изменением, которое произошло в новом трактире, стал выбор напитков. Если раньше они пили только медовуху и эль, то теперь южные вина и крепкие спиртные напитки, которые раньше были редкостью, были всегда в наличии. Вульфрик не был слишком пристрастен ни к одному из них, но некоторые, особенно новые члены совета, приняли вино с энтузиазмом. Некоторые бутылки стоили больше, чем целый бочонок эля, на что любители выпить всегда охотно указывали. Когда он его попробовал, оно было достаточно приятным, но за такую цену? Вульфрика поражало, как быстро они приняли южные традиции. Здесь так мало осталось от того, что было раньше. Это укрепило его желание идти по Пути Джорундира. Он будет скучать по матери, когда уедет, но он мог оставить ей достаточно южного серебра, чтобы ей всегда было комфортно, и она могла видеть, как жизнь в Леондорфе повлияла на него. Она ждала его отъезда с таким же нетерпением, как и он сам. Здесь для него ничего не было. Больше нет.
Вскоре после Вульфрика и других людей в трактир вошла группа солдат. Нападение на Расбрук было первым успехом с тех пор, как они пришли на север, и это было приятным изменением по сравнению с сопровождением повозок между деревней и шахтами, в постоянном ожидании следующей засады. Вульфрик не хотел смешиваться с ними. Возможно, им придется сражаться вместе, но это не значит, что они должны общаться вместе. Солдаты собрались в баре, шумные и ликующие, а Вулфрик и остальные тихо сидели за своим столиком в углу. Никто из них не видел в этой победе того, чего они хотели.
Эй, жители Нортленда, выпейте с нами". Призыв прозвучал из бара, от сержанта, который был с ними в Расбруке. Его слова были немного невнятными, что было удивительно, учитывая, как недолго они там пробыли. Вульфрик задался вопросом, что они пили, или просто были слабаками.
Спасибо, — сказал Вулфрик. Он не хотел пить с ними. Они были не самыми плохими людьми, поэтому он не чувствовал необходимости быть грубым. Если бы его позвал один из членов совета, которые часто пытались заискивать перед воинами, что осталось от тех дней, которые, как постепенно понял Вулфрик, никогда не вернутся, его реакция была бы совсем другой.
'Что? Мы достаточно хороши для того, чтобы с нами сражаться, но не для того, чтобы с нами пить?
Это была не та реакция, на которую рассчитывал Вулфрик. 'Не обижайтесь, сержант. Просто тихо выпиваю с друзьями".
'Ах, да ладно. У нас сегодня была победа, иди и отпразднуй с нами. Первая радость в этой грязной дыре".
В глазах Вулфрика промелькнул гнев, и сержант заметил перемену в его лице.
'Не хочу обидеть, просто скучаю по дому, вот и все. Выпивка для парней", — сказал сержант и повернулся к трактирщику.
Это не крысиная нора, и мы не парни. Вам не мешало бы помнить об этом", — сказал Вулфрик.
Как я уже сказал, я не хотел обидеть, — сказал сержант.
'Только потому, что это не было задумано, не значит, что это не было вызвано', - сказал Вулфрик. Он почувствовал, как напряглись Стенн и Фарлоф.
Сержант повернулся к ним лицом, и его люди собрались позади него. Все остальные звуки в трактире уже давно стихли.
Может быть, вам стоит вспомнить, что мы пришли сюда, чтобы защитить это место, с чем вы, похоже, не в состоянии справиться сами. Уважение идет в обе стороны, друг", — сказал сержант.
'Наверное, вам пора убираться домой и оставить нас на произвол судьбы. Уверен, в большом городе вам не придется беспокоиться об уважении".
"После сегодняшних усилий я бы подумал, что вам, ребята, нужна любая помощь, которую вы можете получить".
'Что, черт возьми, это значит?' прорычал Вулфрик, вставая с места.
"Это значит, что ты и твои приятели сегодня без нас просто спрятались бы".
"Мы бы так и сделали", — сказал Вулфрик, его кожу начало покалывать. Вы проводили большую часть времени, убивая женщин и стариков. Похоже, вы, парни, немного стесняетесь стали".