Некоторым утешением было то, что некоторые с гордостью упоминали о том, как Вулфрику удалось выбить дурь из солдат на постоялом дворе. Он улыбнулся, вспомнив об этом, и пожалел, что не был свидетелем этого. Все из-за того, что он отказался посещать трактир из-за его нового владельца. Он помнил время, когда он был бы разочарован тем, что не участвовал в этом. Как быстро пролетели годы.
Ходьба помогала облегчить больные суставы и утомила его настолько, что он смог заснуть, а усталость избавила его от разочарований дня. Было уже поздно, когда он проходил мимо Большого зала, обходя его с задней стороны по пути домой от стойла, где содержались лошади, пригнанные на продажу. Грустно было видеть, как они уходят, но еще грустнее было вспоминать, каким стал Леондорф после нападения Расбрука. Иногда приходится мириться с меньшим злом.
Его взгляд упал на то место, где в детстве он прижимал ухо к стене, чтобы услышать, что происходит внутри. Ему стало интересно, работает ли это до сих пор, учитывая все новые постройки. Любопытство взяло верх, и его суставы скрипнули в знак протеста, когда он наклонился, чтобы приложить ухо к стене. Он услышал голоса. Его удивило, что он испытывает юношеский восторг от подслушивания. Он имел полное право зайти внутрь и послушать, о чем говорят, но он получал слишком большое удовольствие. Тем более что в этот час здесь не должно было вестись никаких дел.
"Я тут подумал над просьбой, которую вы высказали на нашей последней встрече", — сказал голос изнутри.
Это был голос Донато. Белгар узнал бы его где угодно, хотя он и был приглушен стеной. Жирный, смазливый, совершенно неприятный.
Я рад это слышать. Мне очень хочется послать Маркрафу весть о том, что девушка возвращается ко двору. Надеюсь, ситуация в порядке? Это был посол. Он был единственным южанином, допущенным в Большой зал.
На мгновение воцарилась тишина, которая даже со стороны показалась Белгару неловкой. Он представил, как Донато ерзает в своем кресле, как он всегда делал, когда на него давили по поводу того, что он предпочел бы избежать обсуждения.
'В некотором роде, да. Однако есть проблема".
'Проблема? Какого рода? Вряд ли это самая сложная просьба. Определенно, я бы не подумал, что это не под силу человеку ваших устремлений".
'Она помолвлена с одним из воинов. Я считаю, что именно поэтому она вернулась в первую очередь. Перед тем, как она уехала из деревни в Эльцбург после катастрофы, было дано брачное обещание.
'С кем? Заплати ему, если хочешь. Уверен, мне не нужно напоминать вам, что Маркграф думает о тех, кто не может выполнить его указания".
'Вы знакомы с ним, так получилось. Вот почему я подумал, что вам будет интересно обсудить некоторые варианты решения этого вопроса и, возможно, оказать помощь.
'Правда? Кто это?
Вульфрик. Воин, который напал на ваших солдат".
Белгар прижал ухо к стене сильнее, до боли. Что, черт возьми, они могли задумать?
'Это интересно, но как бы я ни хотел увидеть его висящим на виселице за шею, я склонен расставлять приоритеты в порядке важности. Девушка, возвращающаяся в Эльцбург, возглавляет этот список. Все остальное — так, к слову".
'Он пойдет за ней на край земли и убьет любого, кто попытается встать у него на пути', - сказал Донато. 'Она ни за что не вернется в Эльцбург, пока он рядом, и любой, кто попытается заставить ее, закончит жизнь самоубийством. Он не потерпит ни денег, ни земли, ни титулов. За то время, пока ее не было, он даже не взглянул на другую женщину. Об их браке говорит вся деревня".
'Итак, решение, похоже, связано с его смертью или исчезновением', - сказал посол.
Если вы хотите вернуть ее в Эльцбург, его придется убить, — сказал Донато. Его голос дрогнул.
Белгар представил себе, как он яростно кивает, такой же лизоблюд, как и он сам. Он чувствовал, как ярость бурлит в его нутре. Он должен был сообщить Вульфрику об этом как можно скорее.
'Я улавливаю здесь скрытый мотив?' На мгновение воцарилась тишина, прежде чем посол заговорил снова. 'Это не имеет значения. Я знаю, что он сделал с моими людьми в трактире, и я не намерен оставлять это без ответа. Я не против убить его, если это облегчит нам обоим жизнь. Полагаю, вы уже продумали, как мы это сделаем?
Мы продумали, — сказал Донато.
Мы? Вульфрик будет убит? Белгар сильнее прижал ухо к стене, но не смог расслышать третьего человека.