'Я удивлюсь, если ты сможешь его найти', - сказала она. Ты, кажется, тратишь каждую свободную минуту на тренировки. Я даже не видела тебя последние несколько дней".
В ее голосе прозвучала обида, и Вулфрик понял, что она права. Он был так занят, что это даже не пришло ему в голову. Он поднял глаза от куска дерева, который стал походить на меч, чтобы извиниться, и заметил маленькую мохнатую серую мордочку, выглядывающую из-под ее юбки.
'Ты знаешь, что у тебя в юбке прячется собака', - сказал он.
Конечно, — ответила Адальхаид, как будто это была самая обычная вещь в мире.
Есть ли для этого причина?
'Нет. Он ходит за мной по пятам весь день. Я собираюсь спросить отца, могу ли я оставить его у себя".
'Ты знаешь, что он станет намного больше, не так ли. Это щенок охотничьей гончей".
'Я не против,' сказал Адалхаид. Я все равно не могу заставить его перестать следовать за мной".
Как его зовут?
'Я не подумала об этом', - сказала она. На мгновение она сморщила нос, задумавшись. 'Спот'.
'Он гладкошерстный…' сказал Вулфрик.
А у тебя есть черная лошадь по имени Грейфелл.
Вулфрик пожал плечами.
'Это мило, и ему идет'. Она потянулась вниз и почесала Спота за ушами, что ему, похоже, понравилось. Я собираюсь взять его на прогулку. Я подумала, не хочешь ли ты пойти со мной?
Вулфрик посмотрел на свое наполовину готовое оружие и подумал об укромном местечке за деревьями, где он мог бы заниматься втайне. Он знал, что ему следует делать, и знал, что он предпочел бы делать.
'Подожди минутку', - сказал он. Я возьму свой плащ". Его новый режим мог подождать еще один день.
10
В течение некоторого времени спрос на северные товары на юге превышал возможности Леондорфа и, что более важно, Донато. Немногие деревни северян торговали на юг, особенно те, что находились к северу от Леондорфа, например, Расбрук. Они и понятия не имели, сколько стоят их товары на юге. Донато знал это слишком хорошо. Ему оставалось только одно — заполучить в свои руки как можно больше.
Расбрук был единственной деревней на многие мили вокруг, которая могла соперничать с Леондорфом по размерам, а значит, и по производству. Он мог потратить месяцы, путешествуя по маленьким деревням, заключая сделки, чтобы получить то, что ему нужно, или сделать все одним махом. Риск был велик — Расбрук и Леондорф были традиционными врагами, хотя между двумя деревнями некоторое время существовало состояние мира. Тем не менее, прибыль всегда была наибольшей там, где риск был наибольшим, и Донато не хотел, чтобы его южные контакты искали поставщиков в другом месте.
Так как мечта Родульфа стать воином уже не сбылась, ему нужно было освоить семейный бизнес, и поездка в Расбрук стала прекрасной возможностью. Однако главным стимулом была финансовая выгода. Теперь у них не было будущего в Северных землях. Родульф не даст Донато доступа в Большой зал, а Донато не останется в Леондорфе, пока он и его семья будут вынуждены кланяться воинам.
У него уже было много денег, но этого было недостаточно, чтобы быть значимым человеком на юге. Комфортное существование — это не то, чего он так долго и упорно добивался. Он хотел большего. Он хотел влияния и власти. И то и другое можно было получить на юге, если он был достаточно богат. Единственное, что имело значение, — это монеты, и Северные земли были идеальным местом, чтобы их заработать. Когда у него будет достаточно денег, он бросит свою семью и переедет на юг, где они станут торговыми принцами, а воины Нортленда смогут валяться в грязи в своих мехах и грубых одеждах до возвращения богов.
Никогда нельзя было терять времени на новые возможности. Если бы человек остановился в своих размышлениях, он был бы превзойден в достижении цели. Он быстро сделал все приготовления и планировал выехать до рассвета следующего утра — до того, как кого-нибудь из его соперников захватит та же идея.
На следующее утро Родульф был угрюм и молчалив. Донато добился от него лишь нескольких ворчаний в знак согласия, когда они оседлали лошадей и выехали из деревни. Северные земли были во власти зимы, и Донато ожидал, что пройдет всего несколько дней, прежде чем снежные заносы сделают дороги практически непроходимыми. Они тепло укутались, и их дыхание наполняло воздух вокруг затянутым туманом. Для него это имело мало значения. Его волновало лишь то, сколько золота он сможет положить в карман. На юге, казалось, был бесконечный аппетит на меха, янтарь, драгоценные металлы и самоцветы. Одна деревня могла произвести лишь столько. Если бы Донато смог заполучить в свои руки Расбрук, он был бы очень счастливым человеком.